Тилли обдумал мои слова; на лбу его, между бровями, наметилась складка.

– Вам известно, кто взорвал здание?

– Нет.

Лицо Тилли было достойно увековечения в камне.

– Врете.

– Если я вам скажу, – объяснил я, – вы все равно не поверите мне, зато наверняка упрячете меня в психушку. Поэтому нет. Я не знаю, кто взорвал здание.

Он подумал и кивнул:

– То, что вы сейчас делаете, можно истолковать как препятствование следствию. А в зависимости от того, кто реально стоял за взрывом и зачем, это можно даже подвести под статью «государственная измена».

– Другими словами, – сказал я, – вы не смогли найти у меня дома ничего, что давало бы вам повод меня задержать. Поэтому вы теперь пытаетесь меня разговорить.

Агент Тилли откинулся на спинку кресла и хмуро уставился на меня:

– Я имею право задержать вас на срок до двадцати четырех часов вообще без всякого повода. И я могу сделать эти часы довольно неприятными для вас, не нарушая при этом ни одного закона.

– Мне не хотелось бы, чтобы до этого дошло, – заметил я.

Тилли пожал плечами:

– А мне хотелось бы, чтобы вы рассказали мне, что вам известно о взрыве. Боюсь только, никому из нас не получить того, чего он хочет.

Я подпер рукой подбородок и обдумал его слова. Я не исключал того, что Рудольфа на меня натравливал кто-то из сверхъестественного мира – возможно, даже сама графиня. Что ж, если так, может, мне удастся перебросить эту маленькую бомбочку обратно на ее поле.

– Не для протокола? – спросил я у Тилли.

Он встал, вышел и почти сразу же вернулся – наверное, выключил микрофоны. Потом снова сел на место и посмотрел на меня.

– Вам еще предстоит выяснить, что дом был заминирован, – сказал я. – На четвертом этаже.

– А вам это откуда известно?

– Некто, кому я доверяю, видел чертежи, на которых были указаны места установки зарядов – предположительно, по поручению владельцев здания. Я помню, как несколько лет назад вокруг меня все стены высверлили. Сказали, что удаляют асбест. А нанимали строителей владельцы здания.

– Зданием владеет «Нуэво-Верита, инкорпорейтед». Мы поднимали страховые документы – сумма невелика.

– Страховка здесь ни при чем, – возразил я.

– А что тогда?

– Месть.

Тилли склонил голову набок и внимательно посмотрел на меня:

– Вы что-то такое сделали этой компании?

– Я сделал кое-что стоявшему у вершины пищевой цепочки той группы компаний, которой принадлежит «Нуэво-Верита».

– И что же?

– Ничего противозаконного, – заверил я его. – Но вы могли бы поинтересоваться делами типа, называвшего себя Паоло Ортегой, профессором, специалистом в области мифологии из Бразилии. Он умер несколько лет назад.

– Ага, – кивнул Тилли. – Так это его семья за вами охотится?

– Исключительно точное описание происходящего. В особенности это относится к его жене.

Тилли, не торопясь, усваивал эту информацию. Несколько минут в комнате царила тишина.

Наконец Тилли поднял на меня взгляд:

– Я питаю весьма большое уважение к Кэррин Мёрфи. Я звонил ей, пока вы отдыхали. Она говорит, что без колебаний встанет на вашу сторону. С учетом личности говорящего, это серьезное заявление.

– Угу, – согласился я. – С учетом личности – серьезное.

– Честно говоря, я не уверен, что в состоянии вам чем-нибудь помочь. Я не отвечаю за это расследование, а руководят им политиканы. Не могу обещать, что вас снова не задержат для допроса, – впрочем, сегодняшние события затруднят получение санкций суда на возбуждение дела против вас.

– Не уверен, что понимаю вас, – признался я.

Тилли сделал неопределенный жест рукой в направлении остальной части здания: