— Не только овощей, — объясняла Настя, жестикулируя руками для большего эффекта. — Я буду принцессой.

— Принцессой? — еще больше удивился Эдик. — Ничего себе. А там будет принцесса?

— Да. Воспитателька сказала, что будут отбирать сначала тех, кто хорошо рассказывал стишок про огород. И девочка, которая лучше всех рассказала стишок про огород — она будет принцессой. И будет целоваться с принцем.

— Ого… — не выдержала я. — Все так серьезно. Что, прямо целоваться будете по-настоящему?

— В щечку, — добавила Настена.

А Захар при этом скорчил кислую мину.

— Фу, какая гадость, — бросил он и запрокинул голову, чтобы просто пялиться в потолок. Раскачиваться на стуле и каждый раз при этом биться спинкой о соседний стол. — Настька любит Марка. И хочет, чтобы он ее поцеловал.

— Захар! — возмутилась Настя. — Закрой рот!

— Это правда? Марк будет играть принца?

Я давно уже знаю, что моя дочь влюблена в красивого мальчика из своей группы. Конечно, любовью это назвать очень сложно. Но в дочки-матери они играют ладно. Настя в этих играх всегда мама, а Марк — глава семейства. Это мило.

— Воспитателька сказала, что Марк будет принцем.

— Хм, — задумался Эдуард. — Дай угадаю, этот Марк лучше всех мальчиков рассказывал стишок?

Но я покачала головой, потому что знала правду.

— Марк — это внук директрисы садика.

— Вау…

Эдик оценил серьезность ситуации и стал просто слушать. Что же будет дальше.

— Я лучше всех рассказала стишок, — грезила Настя будущим успехом. — Я его долго-долго повторяла. И запомнила лучше других. Я рассказала лучше всех, и меня теперь выберут принцессой. И Марк меня поцелует в щечку.

— Не поцелует, — подлил Захар масла в огонь.

— Поцелует! — кипятилась Настя.

Но брат не унимался.

— Принцессой выберут Лерку, как в прошлый раз. На Новый год.

— Нет!

— Ее всегда выбирают. Потому что у нее папа полицейский.

Порой мои дети были похожи на двух зверьков. Как будто коты дерутся на улице. Они шипят, царапают друг друга. Словно цель их действий — просто сделать друг другу больно.

— Мам… — посмотрела на меня Настя. И у нее глаза уже были на мокром месте. — Захарка специально издевается.

Тут Захар начал смеяться. Он и правда делал это специально. Не могу спокойно наблюдать вот эту его жестокость. Довел Настену до слез, а теперь как будто радуется.

— А-ха-ха! — насмехался он, все больше раскачиваясь на стуле. — Лера будет целоваться с Марком!

Настя разревелась и упала мне на платье. Прижалась лицом к груди — и по ткани все больше расползалось темное пятно от детских слез. Вот и приехали. Не такого окончания нашего чудесного ужина я ждала.

Впрочем, это было далеко не все. Захар раскачался и не рассчитал своих сил — слишком сильно отклонился назад и как грохнулся со стулом на пол…

— Захар! — крикнула я. — Ну что ты творишь?!

Эдик поднял его, отряхнул. Проверил, все ли цело. Поставил стул на место и без лишней ругани усадил за стол. Это подействовало на моего сына отрезвляюще. Он перестал злобно смеяться. И просто надулся. Сидел и смотрел в пустую тарелку, пока официант ее не унес. Тогда смотреть уже было не на что.

— Ну а сам, — нарушил тишину Эдуард. — Сам-то ты кого хочешь играть в том спектакле? Может, ты тоже хотел играть принцессу? Просто завидуешь сестре, наверное?

Попытка Эдика расшевелить ситуацию была благородна. Но моего Захара таким не прошибешь.

— Я вообще не хочу участвовать в этом дебильном спектакле. Он дурацкий. Это для детей.

— А сам ты разве не ребенок?

— Я не хочу играть овоща. Не хочу надевать костюм помидора и рассказывать стишок. Это тупо. Только дебилы такое делают.