Но со временем ты начинаешь думать, что не стоит грести всех под одну гребенку. Что если все же найдутся в этом мире люди, которые поймут твои страхи без лишних слов. И смогут дать то, о чем ты так мечтал. Надежность, верность. Благодарность за то, что ты делаешь все от тебя зависящее ради вашего же блага.

Короче, слегка прибарахлился в детском магазине. Потом набрал целый пакет разных сладостей — от батончиков с нугой до больших интересных шоколадок, у которых начинка состоит из чего угодно. Хоть и маленькие мишки из мармелада. Я надеюсь, что детям понравится. И я смогу принести извинения, что все прошло так скомканно. Сумбурно. Слишком быстро и без нормального общения. Хоть какого-то общения. Все же мне интересно узнать, что собой представляют эти Настя и Захар. Да и Дину я хочу еще раз повидать.

Хочу пригласить ее куда-то вечером.

6. 6

Дина

День был суматошным.

Я проспала, пришлось просить Эдуарда подвезти меня с детьми к детскому саду. Мы с ним нормально так и не поговорили. И я снова разочарую свою маму. Потому что у нас так и не дошло до обмена номерами. Я не знаю его фамилии. Он обо мне знает больше, ведь был у меня дома. Но это не дает мне права думать, что к моим воротам снова подъедет красивый белый джип. И из машины выйдет симпатичный видный архитектор из столицы.

— Мама, почему он здесь? — дернул меня сын, когда мы вышли из-за угла и оказались в двадцати метрах от дома. — Он снова приехал? — хмурился Захар. — Опять?!

И все же это случилось. У нас перед домом стояла красивая белая машина. Возле нее — тот самый видный архитектор из столицы. А на капоте я видела два больших пакета. Из одного торчала упаковка с куклой. Из второго — край шоколадного батончика. Неужели это то, о чем я думаю?

— Ура! — радовалась Настя. — Дядя Эдик!

Она вырвала руку, чтобы побежать навстречу нашему новому другу семьи. К моему огромному удивлению, дочка не сбавила ходу и с разгону вцепилась в Эдуарда. Обняла его руками за поясницу и прижалась, как к мягкой игрушке. Словно это не посторонний мужчина, ничего не имеющий общего с нами троими. А большой плюшевый мишка. Что-то приятное и родное. Вроде папы, которого она вообще не знает.

— Воу, малышка… — был он удивлен не меньше меня. — Полегче. А то задушишь дядю Эдика. Как прошел твой день? Ты съела свою кашу? Спала в тихий час?

— Не-а, — мотала Настя головой. — Каша была противная. Перловая. Без молока.

— Сухая? — угадывал Эдуард.

А дочка снова мотала головой.

— Не-а — как сопли.

— Фу… Какой кошмар. Я тоже не любил перловку в детстве.

— А что ты любил?

— Я любил пюрешку с котлетой. А еще икру кабачковую. Просто обожал ее. Это было блаженство в детсадовские годы. Такой вкусной кабачковой икры я потом в жизни не ел.

— А ты тоже ходил в садик?

— А как же, — улыбался Эдик и гладил Настины волосы. — Все ходили в садик, когда были маленькими.

— Ты когда-то был маленьким?

— Конечно. В детстве я был обычным мальчиком. И моя мама тоже вот так отводила меня в садик утром. А вечером забирала. А когда я пошел в школу, то пришлось уже мне самому водить в садик сестру. А после уроков — забирать ее домой… Она была похожа на тебя. Немного. Тоже был такой носик, — улыбнулся Эдуард. А затем сделал вид, словно похищает нос Настены. — Хоп! — как будто оторвал у дочки ее кругленький носишко. — Украл твой носик.

Она рассмеялась.

— Ха-ха-ха! Отдай, он мой! А то я твой заберу…

— Не достанешь, не достанешь!

Эдик выпрямил спину, чтобы защитить свой нос от нападок со стороны ребенка. Но Настя не сдавалась и пробовала дотянуться, азартно прыгая на месте. А когда поняла, что так ничего не получится, то полезла на машину. Уперлась коленом в бампер, стала карабкаться по капоту. И заметила пакеты со сладостями.