Книжник глянул мне за спину и пожал плечами.

– Ну а что? Из молодых нас тут двое только. Интересы, опять же, общие. – И он спешно добавил: – Ты не подумай! Она на самом деле симпатичная! Это маска стрельцов отпугивать!

– Да уже понял, – усмехнулся я. – А с волчицами у тебя что?

– Ну их! – передёрнул плечами Дарьян. – Они меня своей собственностью считали, представляешь? А как о том случае разговор завёл, столько о себе выслушал, что видеть их больше не хочу!

– Ревность!

– Просто собственнический инстинкт! Сами-то они… – Он махнул рукой. – Ладно, проехали. Ты где сейчас? Слышал, в госпиталь не взяли.

– Не взяли, – признал я. – Теперь в пластунах с Огничем. Только в другом десятке.

Тут и фургонщик подошёл. Мы ещё перекинулись парой слов, а потом книжник присоединился к своей новой подружке, и они принялись выделываться друг перед другом, метая в мишени то костяные иглы, то взрывные шары. И когда он этот аркан только освоить успел?

После вылазки в джунгли и отработки огненных шаров меня всего так и ломало, поэтому решил не надрываться, но и в барак возвращаться не стал. Вытянул из кобуры револьвер, нацелил в кучу песка, взвёл курок, потянул спуск. Выстрел показался чуть глуше обычного и вроде бы раскатистей, словно отсыревший порох схватился не весь одномоментно, а на второй раз и вовсе случилась осечка. В итоге из шести зарядов не сработали два. Избавился от пуль, почистил и перезарядил.

Когда уже заканчивал возиться с оружием, на площадку заглянул Край.

– Молодой, руки в ноги и к воротам!

– Чего ещё? – озадачился я.

Каторжанин осклабился.

– Ты с офицерами дела ведёшь, тебе видней.

– Да прям! – буркнул я, но медлить не стал и направился к воротам, где уже стояла давешняя повозка, в которой помимо командира десятка расположился и наш урядник.

В ответ на мой вопрос морщинистый дядька сплюнул в дорожную грязь.

– Капитан к себе затребовал, вот и думай, где нашкодил.

– Почему сразу – нашкодил?

Хомут фыркнул.

– Не, Боярин! Доставить велели так, чтобы по пути не потерялся, значит, точно жареным пахнет.

Я перемахнул через борт и уселся на низенькую лавку, нисколько не сомневаясь в том, что переполох случился из-за писульки о стычке с магистром Гаем. Надо понимать, возникла необходимость дать показания под присягой, вот и выдернули в срочном порядке.

Впрочем, сейчас меня не столько волновала причина вызова пред ясные очи начальства, сколько беспокоило, унесут ли сослуживцы в барак вытащенный на просушку тюфяк. Небо затянули кудлатые тучи, начал накрапывать мелкий тёплый дождик, а спать на сырой соломе радости мало.

Когда прикатили к штабному бараку, Седмень скрылся внутри, оставив меня под присмотром Хомута и Края. Почти сразу урядник вышел обратно и встал в сторонке, скрестив на груди руки. Следом начали выходить офицеры.

Капитан хмурился, наш ротный выглядел откровенно злым, а Чеслав показался каким-то очень озадаченным, не сказать – сбитым с толку. Четвёртым в их компании был молодой человек, одетый с иголочки и бледнокожий, определённо приезжий.

Глаза – оранжевые.

Только это не был расплавленный янтарь дома Пламенной благодати, тут на ум пришёл жидкий огненный мёд, самую малость желтее идеального стихиального аспекта.

– Лучезар из семьи Серебряного всполоха! – объявил незнакомец, враз вогнав меня в самый настоящий ступор. – Ты нарушил данное главе рода слово, и потому я, Огнеслав из семьи Огнецвета, вызываю тебя на дуэль!

Во рту вмиг пересохло, сердце лихорадочно забилось, ладони вспотели, невыносимо зачесалась левая щека. Накатил и тут же отступил липкий страх, его смыла волна бешенства.