Такой ответ, как видно, немало порадовал монсеньора де Лаваля, так как лицо его прояснилось. Похоже, он был доволен и даже немного позабавлен тем, что ему не удалось ее сбить.

– Нет ли у вас намерения вступить в братство Святого Семейства? – спросил он.

То, что подобное предложение исходило от него, означало, что отныне он считает ее достойной вступления в эту организацию.

Анжелика уклонилась от ответа:

– Госпожа де Меркувиль говорила со мною об этом братстве.

– Его благочестию колония обязана многими Божьими милостями.

Он пояснил, почему в Канаде столь необходимо быть набожным:

– Среди бесчисленных опасностей и тяжких обязанностей, возлагаемых на нас в этом краю, где все надо начинать заново и где под вопросом само наше выживание, необходимо получить помощь Божественных сил при содействии святого покровителя, соединяющего нас, простых смертных, со Вседержителем, который созерцает нас в сиянии своей славы.

Святое семейство: Иисус, Мария, Иосиф – бедные труженики, они представляют собою идеальный образ для народа Канады, одинокого среди иноверцев.

Святому Иоахиму и святой Анне, дедушке и бабушке Младенца Иисуса, также возносят немало молитв.

Затем монсеньор де Лаваль заговорил о почитании Младенца Иисуса, которого он называл Маленьким Царем Милосердия.

Собор Нотр-Дам в Квебеке был посвящен святому Людовику, покровителю Французского королевства и Непорочному зачатию.

Общество Святых Даров также имело своих приверженцев. Возможно, их у него было даже больше, чем у братства Святого Семейства, но никто не мог этого знать точно, так как это общество было тайным и очень влиятельным. Можно было предположить, что в него входит большинство видных персон Квебека, к тому же душой его был Гастон де Мери, один из первых колонистов Канады, прекрасно знающий ее таинственную природу.

– Посоветуйтесь с вашим духовником, – сказал епископ, вставая. – Он даст вам совет. Нам всем нужны заступники на Небесах.

Анжелика опустилась на одно колено, чтобы поцеловать епископский перстень. Похоже, епископ остался доволен их беседой. По-видимому, ему нравились люди, которые не испытывали перед ним страха. Он проводил ее до двери.

Во дворе семинарии Анжелика остановилась и сделала несколько глубоких вдохов. Воздух был холодным и бодрящим. Она подумала, что если ее так утомила беседа с епископом, то что с нею было бы, если бы она встретилась лицом к лицу с отцом д’Оржевалем. Слава Богу! Небо посылало ей испытания по ее силам. Если принять во внимание все затронутые темы, а также и те, что удалось обойти, если учесть все расставленные ловушки, исключить молинизм, на котором ее немного занесло, то получилось неплохо.

Следовало признать «некоторые свои несовершенства», как говорила Маргарита Буржуа, и согласиться с тем, что скитания по лесам и морям отнюдь не обогатили ее знания в области теологии, философии и риторики.

Большинство дам в Новой Франции были весьма образованны. Она попросит у них книги и прочтет все, что нужно, для того чтобы посещать здесь собрания и проповеди.

А кроме того, ей надо будет как можно скорее выбрать духовника.

Начинался их третий день в Квебеке.

На утро было назначено заседание Высшего совета, на котором должна будет присутствовать и Анжелика.

На правом берегу, в Леви, где в окнах зажигались первые масляные лампы, было видно, как движутся красные цветки фонарей, которые крестьяне несли к пристаням.

Был рыночный день. Крестьяне переплывали реку, чтобы отправиться в Квебек с овощами, яйцами, молоком, маслом, свежей или копченой рыбой, мясом и колбасами. На рейде гавани, где, стоя на якоре, покачивались два судна, начиналось осторожное движение. Из тени скал показались груженые плоты.