Люди Пейрака и его домочадцы знакомились с горожанами, приветливые девушки угощали их пивом и вином.

Анжелика была удивлена, увидев, как Онорина подошла к маленькому воспитаннику семинарии и обняла его. Затем они встали рядом, взявшись за руки и серьезно глядя друг на друга.

Анжелика подошла к ним:

– Почему ты обняла этого мальчика? Откуда ты его знаешь?

Онорина покачала головой:

– Разве ты не помнишь? Я дала ему леденец, когда он приходил к нам в прошлом году, перед тем как все сгорело.

У Онорины была поразительная память и на лица, и на все вообще, Анжелика не раз в этом убеждалась.

Теперь и она узнала маленького Марселена, племянника господина де Л’Обиньера, которого ирокезы, взявшие в плен три года тому назад, вернули окружившим их на берегах Кеннебека канадцам в обмен на свою свободу.

Мальчик не произнес ни слова.

– Ты сохранил шарики, которые дал тебе Тома? Ответь мне. Ты ведь теперь говоришь по-французски?

Но ребенок молчал. Тем не менее по хитрому и недоверчивому выражению, промелькнувшему в его голубых глазах, Анжелика поняла, что он ее узнал. Видя, как она, в своей широкой накидке из белого меха и переливающемся, словно перламутр, платье, стоит на коленях перед маленьким воспитанником семинарии, люди столпились вокруг нее, удивленные и растроганные.

Появление многочисленных акадийцев, которые также были пассажирами «Голдсборо», вызвало новый обмен приветствиями.

– Безусловно, граф, вы доставили к нам самых припозднившихся путешественников. Я начинаю понимать, что без ваших кораблей многие наши люди столкнулись бы с трудностями, возвращаясь в Квебек поздней осенью. Из-за англичан плавать во Французском заливе[2] становится все труднее и труднее. Я также буду рад узнать новости о «королевских дочерях», о которых меня известило в начале лета Общество Святых Даров, дав им прекрасные рекомендации. Девушек сопровождала их благодетельница герцогиня де Модрибур, которая на свои деньги зафрахтовала для них корабль.

Фронтенак вдруг замолчал, с удивлением уставившись на кого-то позади Анжелики и графа де Пейрака.

– Почему ты крестишься, солдат?

– Потому что вы произнесли имя этой негодяйки, господин губернатор, – пробормотал смущенный голос Адемара, который, стоя за спиной Анжелики, осенял себя крестным знамением. – Эта стерва Модрибур! Смилуйся над нами, Господи! Все знают, что она была дочерью дьявола!

Эта сбивчивая речь потонула в потоке неистовой брани, которую обрушили на герцогиню некоторые из вновь прибывших.

В конце концов Жоффрей воспользовался случаем и рассказал господину де Фронтенаку о судьбе Амбруазины де Модрибур.

– Действительно, господин губернатор, ваши предчувствия оправдались. «Единорог», судно этой покровительницы «королевских дочерей», затонул у берегов Акадии. Находясь поблизости, я смог помочь некоторым из этих несчастных девушек, но – увы! – во время крушения герцогиня погибла.

– Черт побери! – вскричал Фронтенак. – Общество Святых Даров будет меня попрекать!

– Некоторых спасенных девушек мы привезли с собой.

– Что я буду с ними делать теперь, когда их благодетельница погибла и более не может оказывать им поддержку?

Губернатор огляделся:

– Спрошу-ка я мнения госпожи де Меркувиль… Это особа весьма благоразумная и очень деятельная. Она возглавляет братство Святого Семейства. Она наверняка что-нибудь придумает. Как бы то ни было, завтра я должен созвать Высший совет, впрочем, нет, не завтра, а послезавтра, ибо я хочу, чтобы у вас и госпожи де Пейрак было время устроиться на новом месте, тем более что ваше путешествие было долгим. У меня было предчувствие. Зная, что в этом сезоне мне более не придется ждать гостей, я предоставил в ваше распоряжение особняк, предназначавшийся герцогине де Модрибур. Это одно из наших самых красивых зда…