Жоффрей де Пейрак был удивлен.

– Эту негодную посудину? – удивился он. – Но какое она имеет значение? Она мне не принадлежит…

– Но там, на борту, медведь, – воскликнула Анжелика. – О Жоффрей, надо спасти Мистера Уиллоби…

И медведь был спасен!

«Иоанн Креститель» был отбуксирован к берегу, и интендант Карлон по просьбе графа де Пейрака отвел старой посудине, все больше и больше погружающейся в воду, пристанище в заброшенном доке верфей.

Несчастный Эли Кемптон, прятавшийся в усадьбе Монтиньи, испугался, что его, пуританина из Коннектикута, заманили в ловушку в этом папистском городе, когда друзья препроводили его, чтобы он мог навестить своего косолапого друга.

Медведь крепко спал, и его нисколько не потревожила прогулка по реке. Эли Кемптон накрыл его сеном и соломой и положил в угол берлоги коренья и клубни, необходимые зверю, который два или три раза за зиму просыпался и искал вокруг себя пищу, чтобы восстановить свои истощенные запасы жира.

В этот вечер в дом маркиза де Вильдавре, где разместился граф де Пейрак, постучался толстяк, державший в одной руке шапку, а в другой – корзину с тремя головками сыра.

Ужин в зале только что закончился, и Мессир Кот, как ему и полагалось, возлежал на столе среди тарелок.

Анжелика уселась на знаменитое канапе, все секреты которого ей еще не были известны. Граф де Пейрак сел рядом.

Этот вечер, как и другие вечера в маленьком доме маркиза, напомнил Анжелике долгие вечера в форте Вапассу. Потому что Жоффрей был рядом, потому что их окружали друзья, проведшие прошлую зиму вместе с ними, – граф де Ломени и господин д’Арребу, потому что в шум беседы вклинивались голоса собравшихся вокруг камина детей. Потому что столько людей сидели сейчас у стола или у камина в креслах и на табуретах или на корточках, устроившись на коврах или шкурах, как попыхивавший своей трубкой Пиксарет. Невольно вспоминалась объединявшая их всех близость, царившая в затерянном в лесу далеком форте, близость, которую они не забудут никогда.

Человек, принесший сыры, объявил, что он друг, и, войдя в зал прямо со двора, представился как господин Бонифас Гонфарель.

Это произвело сенсацию. Большинство присутствующих его знали, но Анжелика с любопытством рассматривала человека, который связал свою судьбу с Полькой и помог ей вырваться из нищеты.

Если ему некогда и довелось сидеть в руанской тюрьме и даже исполнять какое-то время позорные обязанности палача, вольный воздух Канады и его нынешнее благополучие не оставили от этого и следа, и теперь у него был вид самый наичестнейший.

Он был одет как зажиточный буржуа, но грубые башмаки и шапка, которую он держал в руке, выдавали в нем простолюдина, которого не испортили нажитые деньги.

– Сударь, – сказал он, обращаясь к Пейраку почтительно, но с достоинством, – позвольте поблагодарить вас за то, что вы спасли мое имущество. Без вас я понес бы весьма значительный убыток. Часть товаров, которые вез «Иоанн Креститель», испорчена, а прибыль, которую я был вправе ожидать от этого злосчастного рейса, ощутимо уменьшилась по вине плутов, которые управляли судном, а также из-за штормов и пиратов. А те, кто в этом городе из зависти хочет меня разорить, собирались довести это дело до конца, побудив власти затопить корабль вместе с товаром и даже не предупредив меня. Вы помешали им воспользоваться моим отсутствием и подложить мне эту свинью. Позвольте же мне заверить, что я никогда не забуду, что вы не пожалели времени и употребили ваше влияние, чтобы оказать мне эту услугу. Я пришел, чтобы подтвердить, что отныне я ваш преданный слуга, так же как мои друзья и родные. Буду весьма польщен, если мне когда-нибудь представится случай доказать мою преданность вам на деле.