Модный и благоухающий папиным одеколоном Лёшка сидел между верными поклонницами – сёстрами Погиба, обнимая сразу их обеих за плечи. Рядом с Филиппом сидела Ксюша, он не обнимал её, но периодически склонялся и что-то говорил на ушко. Она смеялась, но не поворачивалась, неотрывно смотрела самодеятельный концерт. Филипп жевал стебель василька и, глядя на Настю, периодически кивал, обозначая, что он слушает и не отвлекается. Песня закончилась, Тихон нажал паузу и начал аплодировать, за ним тут же повторили остальные зрители.

Филипп встал, откусив размочаленный хвост цветка, подал Насте руку и подарил василёк. Она сделала неуклюжий реверанс и приняла подарок. Филипп снова устроился на траве, но теперь рядом с ним оказалась Настя, Ксюше пришлось подвинуться. Настя плотно прижалась ногой к его бедру, уткнувшись носом в соцветие, опустила ресницы и снова выпала из реальности.

На сцену вышла Оля. Тихон поменял кассету и кивнул. Оля не пела, она танцевала, высоко подкидывая ноги под песню группы «Комбинация». Арина невольно повторила губами слова:

Два кусочека колбаски

У тебя лежали на столе.

Ты рассказывал мне сказки,

Только я не верила тебе.

Двигалась Оля пластично и красиво. Занятия танцами повлияли и на осанку, и на фигуру. Аплодировали ей искренне. Арина снова осмотрела поляну и, наткнувшись взглядом на Филиппа, вздохнула. Ему совершенно не шла эта причёска. Когда исчезли вьющиеся тёмные пряди, взгляду оголился синюшный затылок, шея стала казаться длиннее, а кадык – больше. Взял, зараза, и испортил портрет! Если он согласится позировать, она нарисует с натуры всё, кроме причёски. Причёску возьмёт из воспоминаний.

Филипп словно почувствовал её взгляд, поднял голову и кивнул. Арина застыла на секунду, а потом махнула рукой. Удивление стёрлось недоумением, а потом перекрылось любопытством. Арина жадно следила за сменой эмоций на его лице. Дождавшись окончания песни, он поднялся, потрепал Настю по макушке, что-то шепнул Ксюше. Обойдя кассетник, поднялся на террасу. Прежде чем отойти от окна, Арина увидела расстроенное лицо Настёны. Расчёска-микрофон дрожала в её руке. Судя по всему, Филипп покинул зрительный зал перед её выступлением.

Через несколько минут он, несмотря на распахнутую дверь, постучал о дверной косяк.

– Зачем ты меня звала?

Арина подошла к столу, кивнула на блокнот.

– Я решила участвовать в конкурсе.

– Это же хорошо. Молодец. – Филипп явно не понимал, при чём тут он.

– Там домашнее задание. Я хочу нарисовать портрет. Если получится сносно, буду участвовать, а если не получится, никому не скажу, что хотела.

– Так портрет чей? Мой, что ли?

– Твой. Только ты сейчас урод, конечно, с такой причёской. Как Лемох-бобик.

Филипп неожиданно рассмеялся, но глаза при этом блеснули как-то недобро, не обидой, а, скорее, злостью. Арина поняла, что зацепила его самолюбие, но, вместо того чтобы отступить, продолжила с привычной прямотой.

– Помешались на этой электрожопе. На башке посадочная площадка, будто над макушкой косой махнули.

– И как же ты такого бобика рисовать будешь?

– Так ты согласен?

Он задумался.

– Покажи ещё раз.

Арина открыла портрет Афганца, показала Ксюшу и Лёшку. Увидев портрет Настёны, Филипп улыбнулся.

– Какая она тут смешная. Лягушонок зеленоглазый. – Он поднял взгляд, поймав своё отражение в зеркале на дверце шкафа, провёл ладонью по щётке волос на голове и скривился. – Ладно.

– Спасибо! – Арина чуть ли не подпрыгнула на месте. – Только давай завтра, когда все в школу и на работу уйдут.

– Предлагаешь прогулять?