Длинный, практически пустой зал, поглазеть на судебное заседание собралось всего-то человек десять зевак, хотя в этот зал влезло бы и две сотни. Хватило времени удобно устроиться в первом ряду. Не так и далеко от впервые увиденного мной сегодня графа, который посматривал на меня с чувством превосходства. Я нисколько не возражал. Любопытно потом будет посмотреть на него, когда выражение графского лица сменится на совершенно противоположное…

На вид, кстати, этот Вагриус вполне себе достойный подданный Хартении. Лицо честное-пречестное, держится величаво и степенно, чуть ниже меня ростом, но намного старше. Точно уже исполнилось пятьдесят…

Через минуту в зале появился судья и прошел на свою трибуну. Выглядел он помятым и озадаченным. Ничего удивительного, если просыпаешься внезапно ночью в своем доме, но ничего не помнишь о том, что произошло в течение предыдущего дня. Потом еще и обнаруживаешь, что слуги исчезли. Затем, одержимый самыми худшими подозрениями, идешь в свою сокровищницу и обнаруживаешь, что она опустела. Так что увидеть его в другом виде я и не ожидал.

Ну и, конечно, вряд ли его сильно воодушевили два грандмага рядом со мной. Он смотрел задумчиво то на них, то на графа, давшего ему взятку. Видимо, размышлял, что если бы знал, что я хожу с такими телохранителями, то запросил бы гораздо большую сумму с Вагриуса. Потому как сам граф, скорее всего, расписал ему меня как какого-то совершенно незначительного противника. Иностранец, студент… Ну кто бы сильно переживал, что получил взятку, чтобы сыграть против такого жалкого субъекта? Но такие телохранители у иностранца тут же выводили его на совсем другой уровень. Сомневаюсь, что в этой провинции грандмагов вообще часто видели, а уж в роли телохранителей кого-либо… Ну и хорошо, судья посговорчивей будет, когда начну припирать его к стенке…

Тем не менее вскоре он объявил судебный процесс открытым, все как положено. После чего вперед вышел тот самый представитель графа, который связывался со мной вчера утром. И снова начал долго и занудно излагать все то, чем вчера пытался испортить мне мой завтрак.

Но в этот раз я терпеливо дождался окончания выдвижения претензий. Куда и зачем спешить, если после определенного момента все пойдет уже по моему сценарию? Ощущал себя в роли драматурга, который присутствует на премьере своей пьесы. Публика еще понятия не имеет, что вскоре увидит, но он точно знает, что посмотреть будет на что…

Судья, важно кивнув, спросил у меня, есть ли у графа Вартегского и Эрегарского какие-то встречные вопросы?

– Есть, – радостно сообщил я суду и присутствующим. После чего выдвинул свои претензии в провокации конфликта, злоупотреблении соседскими обязательствами, заманивании в ловушку и уничтожении моих людей. И потребовал компенсации в двести тысяч золотых монет или передачи соседского имения в мою собственность за нанесенные мне оскорбления.

С места поднялся представитель графа, но сказать ничего не успел. Подскочить и заорать прежде него сумел сам граф.

– Да ты издеваешься, что ли?

Видно было, что ему хотелось добавить что-то еще оскорбительное в мой адрес, но он титаническим усилием воли все же удержался. И это он правильно сделал, дольше проживет.

– Все верно, как такое возможно? – поддержал его протест и сам судья.

– На основании вот этих доказательств, которые у меня имеются.

Я спокойно встал, подошел к судье и положил перед ним два свидетельства. Первое от моего старосты. И второе от помощника графа.

Судье заметно поплохело. Не самый глупый чиновник на моей памяти. Сразу сообразил, что если барон дал показания против графа по этому делу, то точно так же может дать показания по всем другим делам, где он, королевский судья, обязанный судить честно и беспристрастно, получал взятки за злоупотребление своими обязанностями. А это для него лично прямой путь в столицу, и вовсе не на повышение, а в королевскую тюрьму…