На наш взгляд, оба эти следствия тотальной компьютеризации современного общества и господства информации в современной культуре в визуальной экранной форме повлияли на возникновение феномена кинотанца. Кинотанец – явление молодое: он заявил о себе 10 лет назад в среде британских хореографов, очень быстро распространившись затем и в других странах, вплоть до африканских, причем таких, где и в помине нет школ классического балета. В некоторых малометражных фильмах хореограф одновременно является и режиссером (как безусловный лидер кинотанца Дэвид Хинтон), а в других – при очевидном лидерстве хореографа в организации пластического материала, подлежащего съемке, режиссером может быть приглашенный кинематографист, причем, мало кому известный. Из всего массива кинотанца только один фильм снят мастером кинорежиссуры – «Роза» Питера Гринуэя. В России о кинотанце знают по фестивалям, которые проходят в Петербурге – подчеркнем, как кинематографическое (но не хореографическое!) мероприятие – каждые два года. И с каждым годом его репрезентативность растет, начиная с количества показываемых фильмов и заканчивая структурой, включающей обязательные мастер-классы для российских неофитов этого движения и ретроспективы творчества мэтров этого жанра.

Отсмотренная в 2009 году программа кинофестиваля дала повод для размышлений о том, чем же является феномен кинотанца в современном кинопроцессе. Для киномысли особой актуальностью является изучение атрибутивных признаков подобных явлений – пограничных по отношению к искусству кино и соприкасающихся с другими видами искусства. А пограничность кинотанца, как говорится, налицо.

Закономерно возникает первое предположение относительно природы кинотанца: это – новый жанр музыкального кино. Но представители всех областей современной хореографии (от артистов академического балета до участников подтанцовок при исполнении эстрадных песенок) скептически относятся к кинотанцу. Причиной того, что они не испытывают к нему интереса, является, на наш взгляд, особый характер пластики танцующих исполнителей в фильмах и в организации предкамерного пространства. И то, и другое зачастую не имеет ничего общего с привычными представлениями о том, чем является танец и как он может выглядеть на экране. При этом представители хореографического сообщества с огромным вниманием относятся к таким жанрам музыкального кино, как фильм-балет и мюзикл. Танцевальные мюзиклы «Весь этот джаз» Боба Фосса или «Чикаго» Роба Маршалла, в которых режиссеры являлись одновременно и балетмейстерами, обрели заслуженное признание всех категорий зрителей, оценивших как совершенство постановки танцев и их исполнения, так и их экранное воплощение.

Похоже, наш кинотанец не является новым жанром музыкального кино, потому что иногда в фильмах музыка может отсутствовать вообще, как и речь. А если нет музыки, то как может реализовать себя в практике музыкального кино его классическое определение, данное еще С.М.Эйзенштейном: «Музыкальным мы полагаем такой фильм, где отсутствие музыки на экране читается как цезура: пусть иногда в целый ролик длины, но столь же строгого учета (чтобы не сказать – счета), как ритмически учтенный перерыв звучания. В таком случае музыкальная непрерывность сквозь картину ненарушима»[15]. В музыкальном кино балетмейстер и кинорежиссер учитывают всю многовековую традицию хореографии, в которой движения танца опираются на ритм, а иногда и на мелодическую составляющую музыки – ее эмоциональность и образность. Затем ритм музыки и пластические акценты в хореографии становятся базовыми для монтажа. В подавляющем же большинстве фильмов-миниатюр кинотанца музыка, если она есть, существует независимо как от движения, так и от важнейших для музыкального кино приемов: ритм музыки и акценты в хореографии не влияют на монтаж и на движение камеры. Последняя вообще часто статична, как будто направлена на сцену, на которой и разворачивается хореографическое действие. Но при этом возможно применение ракурсов, немыслимых для музыкального кино при съемке хореографических эпизодов, потому что они искажают эстетическую сторону танцевальной пластики, связанной с диспозицией тела человека в пространстве, каковым является сценическая площадка.