с характерным для эпохи фабричного строительства городским пейзажем и резким социальным расслоением, джентльмены в цилиндрах и дамы в кринолинах, разъезжающие в паромобилях или передвигающиеся с помощью летательных аппаратов-повозок.

Замок Хаула – один из главных образов фильма, выполненный в стилистике «стимпанка». Замок представляет собой движимое паром фантастическое сооружение из листового металла медно-бронзового цвета с огромными заклепками, кусочками дерева, подчеркнуто неуклюжими конструкциями и рычагами. Замок, шумно поскрипывая и позвякивая, передвигается, торжественно переставляя свои ноги-опоры, то быстрее, то медленнее, иногда делая остановки.

Образ замка в фильме может быть трактован как модель мира, являющегося частицей большого космоса, который допускает взаимопроницаемость, отражающую универсальный закон соединения разнородных элементов – живое и неживое, неизменное и изменчивое, – во взаимодействии достигающих равновесия.

Нечеткий интерьер замка, его обитатели, дверь, открывающая выход в разные пространства, – все это представляет собой переплетение различных пластов, смещение реального и нереального, трансформацию прошлого, настоящего и будущего в континиум жизни и опыта.

Атмосфера замка – это смешение настроения домашнего пространства, уютного семейного очага с мотивами хаоса и тревоги, связанными с заточением и преследованием.

Стены замка являются границей, которая отделяет одну действительность от другой. С одной стороны, замок – это убежище от невзгод внешнего мира, в котором прячутся волшебник Хаул, Софи, демон-огонек Кальцифер, бабуля – ведьма Пустоши, маленький помощник Маркл, собачка Хин. С другой стороны, замок – символ ограниченности, показывающий, что все живое находится в созданной человеком искусственной оболочке, а сам человек, погруженный в современную среду, теснится, ощущая свою хрупкость в лабиринте громоздких технических конструкций.

Уникальность образа замка состоит еще в том, что X. Миядзаки наделил его душой и способностью по-своему сопереживать героям фильма – замок в течение фильма то разрушается, то восстанавливается, в зависимости от жизненных перипетий его обитателей. Эти перемены, происходящие с замком, являются выражением в художественной форме постоянно движущегося, изменяющегося и развивающегося мира. Кроме того, это своеобразный символ, говорящий о том, что развитие техники и цивилизации находится в руках человека, который может направить их по своему усмотрению.

«Стимпанк» в работах X. Миядзаки является своего рода ностальгическим мотивом и призывом к доброму прошлому. Многие элементы, например, связанные с изображением технических артефактов, выводят эстетику фильмов за пределы стиля «стимпанк» и расширяют ее до эстетики художественного направления «ретротехнофутуризма».

«Стимпанк» как стиль современного визуального искусства в анимационных фильмах X. Миядзаки изображает состояние цивилизации, в которой еще не перейден критический рубеж и не нарушен хрупкий баланс разумного сосуществования природы и технологий. В этот момент еще можно задать вопрос, для нас сейчас особо актуальный: где разумный предел развитию техники, и служит ли она созиданию и поддержанию корней человеческого существования, естественной среды обитания или разрушению?

Сегодня среди представителей самых разных специальностей, далеко не всегда имеющих отношение к собственно кинематографическим, получили широчайшее распространение технологии компьютерного генерирования изображения и монтажа. Доступны стали и видеокамеры. Имеется в виду не столько профессиональные качества оборудования для съемки, сколько укорененность в обыденном сознании убеждения в том, что «и я могу делать кино». Нельзя не заметить, как подобные тенденции вызывают резкое расширение экранной визуальной культуры, и как многие из подобных практик компьютерного получения изображения, во-первых, стремятся именоваться «искусством кино», а, во-вторых, виртуализация объекта съемки начинает влиять на художественное мышление в других видах искусства, быть может, подспудно для самих авторов.