– Простите, Софья Прокофьевна, замоталась совсем, забыла, – покаялась Марианна. – Сегодня заплачу. Я… пока не съезжаю.

– До обеда жду. А, вот еще… плату я подняла. А чего ты хотела? Инфляция-девальвация, доллар скачет, в Сирии барагозят, в Париже бастуют, цена на нефть растет, а пенсия нет. Надо ж как-то выкручиваться.

Баба Соня без зазрения совести огласила новую сумму. Выше прежней почти на треть!

Увидев, что жиличка покорно приняла ее условия и склоки не выйдет, хозяйка в некотором разочаровании удалилась на кухню. 

Марианна повесила нос. Новую комнату она пока не нашла. А платить за старую было нечем. Отсутствие финансов в последнюю неделю Марианну не заботило, потому что ее и поили, и кормили, и такси оплачивали. За педагогическими хлопотами начисто вылетели из головы все прочие проблемы. 

Вот растяпа, ворона!

Придется занять у Виолы или попросить Петра Аркадьевича выплатить гонорар раньше. Или все же опустошить счет-копилку? Нет-нет, ни в коем случае! Она лучше на вокзале жить будет, но накопит на свой угол.

Решив не портить настроение неприятными мыслями, Марианна сбежала по лестнице, перепрыгивая через две ступени. Во дворе ей нетерпеливо бибикнули. Она помахала в ответ и поспешила к знакомому «Мерседесу». 

И она опять почувствовала острую радость, радость выходного дня, который обещает разные удовольствия и приключения!

Но когда Марианна подошла к машине, она заробела и застеснялась своего облика. Потому что Петр Аркадьевич не изменил стилю. Сидел за рулем безупречно элегантный, в сером пуловере, белоснежной рубашке и тонком полупальто. Хоть беги и переодевайся, чтобы соответствовать! 

Морщась от досады на себя, она юркнула на заднее сиденье и пробормотала приветствие.

Петр Аркадьевич поздоровался после легкой паузы и слегка споткнулся, произнося ее имя-отчество. Можно было подумать, что у него язык отнялся от изумления. Марианна поймала его взгляд в зеркале и неуверенно улыбнулась в ответ. Ей показалось, что он смотрел на нее с неприкрытым мужским одобрением. 

– Здрасте, Мариангеоргиевна, – поздоровалась Даша. Ух, вы какая сегодня… 

– Какая?

– Яркая, разноцветная! Как… как теть-Катин овощной салат!

Марианна засмеялась.

– Как тропики, – вдруг сказал Петр Аркадьевич, и она услышала в его голосе улыбку. – Едем?

– Едем! Нам недалеко.

Пока ехали, Марианна еще несколько раз ловила в зеркале заинтересованный взгляд Петра Аркадьевича. От этого у нее почему-то захватывало дух.

Петр Аркадьевич высадил их возле Дома детского творчества и на прощание заявил:

– Обсудим график. Я сейчас еду в офис. У вас занятие до полудня?

– Так точно!

– К двенадцати подъеду и заберу вас. Если задержусь, ждите меня и никуда не уходите. Инструкции понятны?

«Боже мой, у него есть инструкции на все случаи жизни, – подумала Марианна с умилением. – Эх, ошиблась ветеринарша. Спутала, старая, его с каким-то другим Петькой-бандитом. У этого Петьки в детстве были отглаженные брючки, белая рубашечка, прическа с пробором, пятерки в дневнике, а над кроватью висел распорядок дня. И с тех пор он всегда-всегда живет по графику».

– Инструкции понятны, Петр Аркадьевич, – подтвердила она с улыбкой, и он глянул на нее с легким подозрением.

– Да понятны, пап, понятны! – последние минуты поездки Даша нервничала. А когда пришла пора идти, она насупилась и стала кусать губы. Это озадачило Марианну. Что случилось с ее ученицей?

«Гелендваген» грозно рыкнул и укатил прочь. Марианна, весело цокая каблучками, направилась к переходу, но через пару шагов заметила, что ее спутница не тронулась с места.