Он приподнимается на локтях, внимательно смотрит мне в глаза.

В комнате горит камин и ночник. В алом свете в его глазах плещется адское пламя.

Он красив дьявольской красотой.

Мой палач.

Кажется так просто сказать – да! Ведь столько всего наобещал!

Небо в алмазах!

Только веры ему нет никакой…

- Не веришь, да? Контракт подпишем, хочешь?

- Нет.

- И правда, зачем контракт! Слово Воина – слово чести. Не обману. Ну… хочешь вот… - кидает взгляд на стол, на котором лежит распухший от карточек и купюр «лопатник». – Там не так много, хотя на картах прилично. Все твое.

- Дурак. Любую шлюху бы взял дешевле…

- Кто тебе сказал, что мне нужна шлюха, а?

- Покупают шлюх! Если женщину хотят, то…

- Ну, расскажи, расскажи! Что делают с женщиной, когда хотят? Что с тобой твой Лютый делает, а? Цветочки, ресторанчики, кафешки, воздушные шарики? Что? Что он делает, если ты пришла подработать в клуб, одетая как последняя блядь?

- Я не работать пришла! Это случайность! И одежда… это просто униформа!

- Если бы моя женщина так себя повела – убил бы.

- Так убей! Убей лучше, убей… - у меня опять истерика, реву, вою…

Он достает салфетки, вытирает мне щеки, нос.

- Хватит. Успокойся. И послушай. Что тут такого даже если и продаешься? Если за такую сумму продаешься? Не за сотку баксов, и даже не за две! Ты поняла хоть, дурында, что я тебе три лимона баксов пообещал, хату с домом и тачку – это еще лимон, или больше! За такую цену ты не шлюха! Ты нормальная умная девушка, которая извлечет выгоду из своего положения. Ну?

- Отпустите меня. Пожалуйста. Мне нечего вам дать. Но… из милосердия, просто…

- Дурочка. Где я и где милосердие! Ладно, хватит трындеть. Яйца сами себя не вылечат. В последний раз спрашиваю – будем договариваться по -хорошему?

- Нет. Пусти. Ненавижу! Нет!

У меня новый виток психоза, который этот варварский войн купирует моментально.

- Дуреха. Люблю таких с норовом!

И его губы опускаются на мои. Жестко.

А руки…

Руки готовят член к тому, чтобы ворваться в меня.

Через мгновение.

7. Глава 6

Головка члена упирается мне в складки.

Он сейчас сделает это, и я не могу помешать.

Закрываю глаза.

Прости меня Лютый, прости Олеженька! Не верю, что ты ему меня отдал! Ни единому слову не верю.

Он меня обманул, а я уши развесила.

Но… что теперь говорить.

Прости и… прощай.

Сглатываю слюну, пока монстр оглаживает своим огромным болтом мои нижние губы.

Он их смочил, там реально влага. Но это не моя влага. Он облизывал свои пальцы и размазывал там.

- В последний раз спрашиваю, будешь по-хорошему?

Качаю головой.

Внезапно мне становится все равно.

Пустота и апатия.

Пусть уже сделает это. Я устала ждать.

Хуже всего ждать смертной казни.

- Анжелика, сладкая, волшебная девочка! Почему, блядь ты меня так заводишь, а? В чем твой секрет, сучка? Невинная. Блядь! Я имел невинных! Всяких имел. Но… это… Скрутило как в рог бараний. Сил нет! И как оторваться от тебя?

Говорит, и нацеловывая мою шею, жарко, страстно. Но я словно замороженная. Мне все равно. Как будто это не со мной.

А он ведет губами от шеи ниже, к груди. К соскам.

Ведет, застревая на вершинках, которые сжались, но не от возбуждения – от холода и ужаса.

Меня морозит. Я леденею. Несмотря на то, что надо мной зависло огромное горячее тело.

Он продолжает путешествие, сопровождая свои движения жарким, пошлым шепотом, которого я почти не разбираю.

Рассказывает мне, что будет делать с моим телом. И как.

А мне снова хочется плакать. Чувствую, как слезы вытекают из глаз, скатываются по вискам, затекая в уши. Всхлипываю.

- Мышонок, сладкий. Блядь… охуенный!