Веки тяжелеют, меня клонит в сон. Ненастоящий. Искусственный. Без сновидений. 

Воображение начинает рисовать разные образы. Блеклые. Чёрно-белые. Не знаю, связаны они с реальностью или нет. Возможно, это лишь результат работы транквилизаторов. Но я вижу маму. Такую, какой запомнила её. Живую. Красивую. Улыбающуюся. 

Она зовёт меня. Губы её шевелятся, а вот голоса не слышно. Он не доходит до меня. Не пробивается сквозь вакуум безысходности и отчаяния. 

Я тянусь к ней. Отчаянно бьюсь об стеклянные стены аквариума, в который меня поместили. Барабаню по ним кулаками. Ломаю кости. Кожа лопается, оставляя на прозрачной стене кровавые разводы. Меня мутит. Не переношу вида крови. Желудок сворачивается в трубочку, спазмы душат. 

— Что с моей дочерью?! Что вы с ней сделали?! 

Папа? Это его голос. Но откуда? Неужели он тоже там, с мамой? Они зовут меня. Зовут к себе. Но... Мама ведь умерла. Отец не может быть с ней. Это невозможно. 

Противный писк перекрывает родной голос. Перебивает все остальные звуки. Он звучит везде. Заполняет собой пространство вокруг, вклинивается под черепную коробку, царапает по мозгу. 

Дышать становится тяжело. Будто что-то давит на лёгкие. Какой-то невидимый груз. Он лежит на мне пластом, не давая вдохнуть. Может, это Он вернулся? Снова обнимает меня, стискивает в своих надёжных объятиях. 

— Немедленно покиньте палату! У нас остановка сердца... 

Я снова маленькая. Чистая, невинная девочка, какой была когда-то. Мама рядом. Смотрит на меня своими прекрасными голубыми глазами и улыбается. Широко. Открыто. 

— Я так соскучилась по тебе, Катенька, — её тихий мелодичный голосок ласкает слух. Нежные руки касаются моих щёк, опаляя их материнским теплом. Будто трепет крыльев бабочек. Лёгкие, невесомые прикосновения не ранят. Не причиняют боли. — Какая же ты у меня красавица. Совсем взрослая стала. 

Из глаз снова полились солёные реки. Мама ласково стирает их, не сводя с меня любящего взгляда. 

— Моя маленькая девочка, — произнесла с тоской, от которой сердце утонуло в новой порции боли. — Что же они с тобой сделали... Моя принцесса. Мамина радость... 

— Т-ты заберёшь меня? — спросила, прижавшись к родной груди. Крепко-крепко, до остановки дыхания. — Забери меня, пожалуйста. Я больше не могу. 

Тяжёлый вздох прошёлся по телу мамы и передался мне. Вскинув голову, заглянула ей в глаза. 

— Они уничтожили меня, мам. За что? Что я сделала? За что он так со мной? 

Удар в солнечное сплетение заставил меня замолчать. Словно молния пронзила насквозь. Прошла сквозь рёбра и вылетела из-за спины. Ноги подключились, я медленно осела на пол оранжереи. Силы покинули меня, и только мамины руки не давали упасть. Она держала меня за плечи, шепча что-то. Но я не слышала. Другие незнакомые голоса звучали намного громче. Они кричали. Звали меня. Тянули обратно. 

— Мам, не отпускай! Только не отпускай меня, пожалуйста. Я не хочу... 

— Ваше время ещё не пришло, Катюш. Ты должна вернуться. К нему. Ты нужна ему. Нужна им обоим. 

И она отпустила. Исчезла также внезапно, как и появилась. Ушла, оставив меня посреди розовых кустов. Одну. Потерянную и никому не нужную... 

— Поднять напряжение до пяти тысяч! Ну же, девочка! Не сдавайся!

8. 8. Ангел

3 года назад 

Париж, Франция 

— С днём рождения тебя, принцесса, — из телефона доносится папин голос. Тихий. С тяжёлым придыханием, выдающим болезнь. А я слушаю и не могу сдержать улыбки. — Когда ты вернёшься домой? Мы соскучились по тебе, Катюш... 

От его слов сердце колотится как сумасшедшее, на глаза набегают слёзы. Я уже забыла, когда плакала в последний раз. Думала, разучилась. Но нет. Вот они — глупые солёные капли. Текут по лицу и капают на чертёж, размазывая чёрный грифель по ватману.