Орикс поразмыслил и направился в ту часть рынка, где мужчины не слишком-то любили появляться.

– Ты что удумал, ирод? Я и в женском платье? – тонко взвизгнул Жарк. Осекся. Испуганно ощупал себя, словно от одной только мысли о темно-синем с вышивкой наряде, он уже превратился в женщину.

У Орикса зачесали руки взять что-нибудь тяжелое и приложить слугу по голове, дабы вынести из города. Молча и без проблем.

– Нас обложили. Заперли. Есть другие варианты? – поинтересовался мрачно.

– Заплатить, – принял вызов Жарк.

Орикс насмешливо фыркнул и просветил оппонента:

– В Бальяре можно купить все, кроме благосклонности салгаса. И хотел бы я посмотреть на того самоубийцу, который попробует это сделать.

– А стража у ворот?

– Думаешь, гвардейцы настолько идиоты и не поставили там своих людей? Поверь, нам очень повезет, если мы проскочим…

– Мы да, а дерхи? – подошел Ирлан, держа в руках сверток с темно-коричневым одеянием.

– Дерхи пойдут сами. На севере стена в одном месте чуть просела. Дерхам не составит труда там перелезть. Дождемся темноты, и она их позовет, – Орикс кивнул в сторону троглодки. Потом продолжил развивать свой план: – Я за местного сойду. Вас женами сделаем, а вот она, – он задумчиво покачал головой, – как ни прячь, троглодка все равно себя выдаст.

– Почему именно женами? – возмущенно взвился Жарк.

– Не спорь, – устало посоветовал Ирлан.

– Правильно, не спорь, а то сделаю старшей женой, – ухмыльнулся Орикс, еще и похабно подмигнул. Жарк замер, обдумывая. Поинтересовался с угрозой:

– И почему именно меня младшей?

– Так она самая любимая, – хлопнул его по плечу наемник. Слуга вздрогнул, шарахнулся в сторону, побледнел, а потом отошел подальше.

– Они будут искать рабыню. – Потер подбородок Ирлан и спросил: – Мы можем из нее сделать кого-то другого? Например, богатую женщину?

– Невесту, – подсказали с крыльца.

Все обернулись, но хозяйка дома уже скрылась внутри.

– Спасибо, мать, – крикнул ей в спину наемник, улыбнулся, потер ладони и посетовал: – Эх жаль, сам не додумался. На рабыне никто не станет жениться. Ну, я побежал покупать алый шелк.

Сердце Ирлана пропустило удар, и он проговорил сиплым голосом:

– Не надо бежать, у меня есть. Как раз алый.

Собирались быстро. Орикс торопился успеть к тому времени, когда охрана будет разморена полуденной жарой и ленива, точно прилипшие к сладкому блюду мухи.

– Все равно не понимаю, почему младшая – самая любимая, – рассуждал вслух Жарк, поправляя на себе юбку. Ему все время казалось, что женщина из него вышла самая развратная, и при ходьбе у него то задирается подол, то сползает подложенная под рубашку грудь.

– Не вертись, – прикрикнула на него старуха. Достала палочки с сурьмой, жирно, отвлекая от неженского типа лица, подвела мужчине глаза. Отступила, оценивая, одобрительно цокнула, ласково улыбнулась: – Красавица.

Жарк смущенно потупился. Потянулся было почесать глаз, но получил по рукам.

– А с женами у нас так. Старшую – родители выбирают. И сын должен их выбор принять, потому как сам еще молод, мудростью не наделен, опять же родителям за то, что растили, уважение высказать должен. Потому старшая – это любовь родителей к сыну, а вот младшая – любовь самого мужчины. Старшая – мудрость, младшая – отрада сердца.

Жарк задумался. Тряхнул головой. Согласился:

– Толково придумано. Это как взять в жены умную и красивую. Сначала умную, а потом красивую.

Ирлан по лицу слуги видел, что тому пришлась по душе идея с браком. Представил Жарка, вещающего на кухне родного дома о пользе двоеженства. Поморщился.