Я ведь права. Я знаю, что я права.

Когда-то я представляла себе, что встречусь с Максом, вся такая красивая, ухоженная, с идеальным маникюром и макияжем, в каком-нибудь идеальном платье, предстану во всей красе, и он поймёт, что перед ним никакая не девочка, а девушка. Мы поговорим, посмеёмся, он проводит меня до съёмной квартиры и пригласит на настоящее свидание. Со временем он должен был всё осознать и поверить в мою любовь. Полюбить меня, в конце концов, такую, какая я есть. Принять нашу, как по мне, не такую уж и ужасную разницу в возрасте… Но… Всё вышло иначе. И это прекрасно. На самом деле прекрасно.

Если уж он расстарался, распереживался и разволновался, общаясь со мной сейчас, когда я выгляжу так, что самой страшно в зеркало смотреть, то что же будет, когда мы откажемся наедине после того, как мои синяки сойдут, а раны заживут?

Теперь я приложу ещё больше усилий к тому, чтоб ничем себя не выдать и не проколоться. Ставки растут. Сама судьба поставила на кон Макса Лядова. Я обязана выиграть, чего бы мне это ни стоило.

9. Глава 9

Что это было? Девчонка пыталась меня… Что пыталась? Анализировать? Соблазнить?

Ненормальная!

Иду в кухню, словно бегу от лесного пожара. Ничего не замечаю вокруг, пока весёлый голосок не вбивается мне в область лопаток:

— Надеюсь, ты торопишься так за банкой или пластиковой бутылкой, которая могла бы заменить мне вазу.

Зря мы отложили психолога в долгий ящик. Поплавскую стоило сразу же к нему вести. Ну не может адекватный человек так себя вести. Да и не может человек оставаться адекватным, постоянно терпя побои от отчима. Она же ребёнок. Какая у неё там психика? Неокрепшая! Факт. Могу ли я на неё злиться за эти выходки? Нет. Аня не виновата. Виноват тот, кто над ней издевался долгие годы. Из-за этого Валеры у девчонки совсем крыша течёт.

Флирт какой-то придумала. Про подсознание что-то говорила. Стояла, как безумная, с закрытыми глазами и чуть ли не облизывала меня… Пиздец какой-то.

Зря я послушал отца. Нужно было уезжать ночью. Не приведёт к добру наше соседство.

— Ты куда? — в дверях встречаю отца. Он выходит из кухни, а я пытаюсь туда войти.

Интересно, куда же это я?

— В кухню. — излишне резко отвечаю, протискиваясь в дверной проём.

— Пожар где-то, не пойму? Чего носишься?

— Банка или бутылка нужна. — неожиданно для себя вру. — Вместо вазы.

Не понимаю причин, по которым я не могу сказать своему старику правду. Для меня так было бы даже лучше. Кто знает, что ещё может выкинуть Поплавская? А так у меня был бы свидетель, осведомлённый человек, который бы не позволил мне самому наделать глупостей…

Каких глупостей? Я о чём думаю?!

— Ты знаешь, я не коплю хлам в доме.

Я уже ничего не знаю, папа.

— Во дворе есть несколько баклажек. Схожу, гляну. Не уверен, что я их не вывез.

Включаю кофемашину, слушая удаляющиеся шаги отца. Нервы на пределе. Не понимаю, что меня злит, а главное, почему я зол. На кого? На Аню? Или на самого себя?

— Эй! Есть там кто-нибудь? — в мысленный поток врывается тихий визг и голос Поплавской. — Мне нужна помощь… Пожалуйста…

Бросаюсь вперёд, не вспоминая о своей злости. Тревога и беспокойство вытесняют все чувства. Выдавливают из меня, сжимая ледяными тисками.

— Кто-нибудь?

Оказываюсь на втором этаже и замираю в конце лестницы. Звук идёт из ванной комнаты.

Сердцебиение ускоряется.

Что это? Очередная провокация? Чего она добивается? Хочет, чтоб я ворвался к ней в ванную?

— Вот чёрт… — слышу тихие ругательства, после которых за дверью раздаётся грохот.

Делаю рывок к ванной комнате и быстро распахиваю дверь.