Александра уже… ну да, два с лишним года уже нет, а она все продолжает готовить.

Назвав про себя это имя, Аля прислушалась к себе. Странно, не было обычной боли. Ну да, она давно смирилась. Время лечит… Нужно дальше жить.

Она сбросила всю одежду в стиральную машину, всегда так делала, нарочно на дежурство надевала что попроще, потому что за сутки все запахами больницы пропитается, потом долго стояла под горячим душем и только тогда прошла в спальню.

– Привет! – сказала Аля огромному пушистому котяре, который развалился на кровати и делал вид, что спит.

Так всегда было, когда она уходила на сутки, кот обижался и долго не хотел ее прощать.

– Ну все, я пришла, теперь до завтра никуда не уйду! – она попыталась почесать ему животик, но кот ловко увернулся. – Тимофей! Ты очень плохо себя ведешь!

Кот Тимоша не любил свое полное имя, но знал, что хозяйка называет его так, когда сердится. Поэтому он решил не ссориться – мало ли что, еще вкусного не даст.

– Так-то лучше… – Аля прижала к себе мурлыкающего кота.

Стало легче, но сон не шел.

Кота она завела два года назад, после того как… после того как Александр умер. Умер скоропостижно – тяжелый обширный инфаркт, не смогли спасти. Пытались, но не смогли. Он очень много работал и вообще жил трудно.

Аля в первое время как узнала – сама не своя была, потом чуть отпустило. И вовсе не потому, что они в последнее время с Александром не то чтобы разошлись, но как-то отдалились. Она видела, что он устает и все меньше времени у него на нее остается.

Что ж, она все понимала. И когда опомнилась после его смерти, то стало как-то легче, ушла вся двойственность ее положения. Ведь у него все время была семья, жена и дети, потом внуки…

Котенка принесла Света, та самая медсестра. Сказала, будет большой и пушистый, сибирский. Аля и назвала его Тимофеем, как того, что у Ипатьевны был. Тот здоровый был, пушистый, мурлыкал громко, как мотоцикл на холостом ходу.

Этот тоже вырос крупный, пушистый и красивый, но лентяй жуткий. Все бы ему на кровати валяться. Тот, первый Тимофей, был кот солидный, задачу свою понимал, однажды за один день восемь мышей поймал и на крыльце рядком их выложил.

У Али в квартире, конечно, мышей нет, но этот хоть бы муху поймал из спортивного интереса…

Сон все не шел, вместо него снова набежали воспоминания. О том, как события в деревне развивались потом, после того, как утопленника нашли.

Аля принимала больных, ставила уколы, забинтовала ожог на руке у Маринки-завклубом, обработала загноившуюся царапину у ребенка, отругала его мамашу, что сразу его не привела.

До конца рабочего дня оставалось еще минут сорок, когда к фельдшерскому пункту, запыхавшись, подбежала Медведишна.

Медведишна была главная деревенская сплетница, она знала все местные новости и распространяла их с немыслимой быстротой, сравнимой с быстротой лесного пожара.

Своему странному прозвищу Медведишна была обязана необычными обстоятельствами своего рождения.

Ее мать, Марья Тимофеевна, будучи беременной на седьмом месяце, отправилась в лес за малиной. Там она встретила медведя, который тоже решил полакомиться ягодой. Эта встреча так напугала Марью, что та прямо там, в малиннике, разродилась девочкой…

С тех пор прошло уже больше полувека, а прозвище так за ней и сохранилось.

– Алька, закрывай свою контору! – выпалила Медведишна, заглянув в окно фельдшерского пункта. – Беги домой!

– А что случилось?

– Бандиты к вам вломились! Ипатьевне худо!

Аля всполошилась, быстро заперла пункт, подхватила чемоданчик с медикаментами и побежала к дому.