Горько усмехаюсь от этой иронии судьбы.

В грудине давит. В висках стучит пульс. Просто набатом бьёт.

Но я всё же подбочениваюсь. Внутренне собираюсь, отбирая частички уверенности.

И подбородок вверх вздёргиваю.

− Да, мы недавно виделись, - начинаю.

Едва сдерживаю язык за зубами. Чтобы не напомнить о том, что произошло десять дней назад. О той ночи, которая разделила мою жизнь на «до» и «после».

Свела с ума.

И я до сих пор не могу оправиться.

− Вероника… - Горячее дыхание опаляет шею. Кончики губ приподнимаются в намёке на улыбку.

А я не дышу.

Просто смотрю на этот чувственный рот, буквально чувствуя те жаркие поцелуи, которые он оставлял на моём теле. Заставлял подчиняться себе.

Стонать от удовольствия.

− Да, это я… - Выдыхаю.

Начинаю терзать зубами нижнюю губу. Боюсь проговориться.

− Официантка в кофейне моей невесты… - Он констатирует факт. Говорит это с такой сухостью, что мурашки бегут по коже.

Я даже и не думала, что он может быть таким холодным. Смотреть на меня так отстранённо. Как будто я – предмет мебели.

− Что с моей тётей?

− Врачи сейчас осматривают её, - осекаюсь.

Едва сдерживаю подступающие к горлу всхлипывания. И на пустой коридор моленный взгляд кидаю.

Ну, когда же придёт врач?

− А, значит, вы и есть тот самый человек, который довёл Алсу Азатовну до больницы? – Стараюсь уколоть побольнее.

− Я…не хотел…этого. – Цедит. Выдаёт слова по капле, как будто они у него платные.

Смотрит со злостью.

− А вас я попрошу не встревать в дела взрослых. – На лице – ледяной оскал. – И не совать свой хорошенький носик туда, куда не следует.

Делает шаг ближе. Ко мне. Старается прогнуть взором, я же в это время машинально отшатываюсь. Налетаю попой на подоконник, у которого стояла.

Понимаю, что дальше бежать некуда.

И всё равно смотрю на него с вызовом.

− А то…что? Тоже доведёте меня до инфаркта, Амир?

Он на мгновение дёргается. Как от оплеухи.

А потом поджимает губы. Растягивает их в чувственной улыбке.

И глаза прищуривает. Опасно. Хищно.

Минимизирует расстояние. Останавливается прямо передо мной, позволяя впечататься в свою грудь.

И носом ведёт. Принюхивается, что ли…

− Вы ведёте себя чересчур дерзко, Ника… - Его голос как будто охрип от того льда, который сочится ото всюду. – Как будто мы хорошо знакомы… И мне интересно знать, почему.

Сильные пальцы защёлкиваются на моих предплечьях наручниками. Лицо так близко что, кажется, стоит мне подняться на цыпочки, мы столкнёмся губами.

И я просто теряю над собой контроль.

Понимаю, что другого шанса может и не представиться.

И я обязана ему всё рассказать.

А там - будь, что будет.

− Так что, мы знакомы, Вероника?