Волны, руки, грудь и плечи, бёдра. И неожиданно ритм становится настолько быстрым, что кажется, даже кожа на этом барабане не выдержит и лопнет. Но она, в отличие от меня, выдерживает натиск своего хозяина.

Удары идут так быстро, что я не падаю, только на чистом упрямстве. Но меня надолго не хватит. Это понимаю я и знает Повелитель. Я вижу это в его глазах, в лёгкой улыбке и холодном взгляде. Пронзительный удар по барабану и я, делая последний удар бёдрами падаю перед ним вытянув руки вперёд. В тишине слышно моё тяжёлое дыхание. А я не могу пошевелиться. Боль во всём теле и жгучая обида разъедает изнутри. То, что выглядит расслабленно и легко на самом деле оказывается невероятно трудным.

«Господи, дай сил просто подняться».

Но то ли бога нет, то ли местные меня не признают, потому что по-прежнему не могу пошевелиться. Я слышу, как Калим откладывает думбек и идёт ко мне. Он садится на корточки, пропускает между пальцами шёлк моих волос и двумя пальцами поднимает моё лицо за подбородок.

— Повелителю нельзя перечить безнаказанно, — в его голосе нет сострадания, только факты. Холодные и ранящие.

Пусть я пошевелиться не могу, но язык-то со мной:

— Повелитель накажет один раз, а муж — каждый день.

— Строптивая и гордая, — он довольно улыбнулся. Сорвал промокшую вуаль с лица и большим пальцем погладил нижнюю губу. — Хатир, я забираю её как аманат. Пусть она послужит гарантией твоей преданности и благоразумности.

4. Глава 4

— Госпожа, что вы наденете?

— Голубой кафарас, — я окунулась с головой под ароматную воду.

Можно ли быть счастливее? Ох, не знаю… но мой план постепенно осуществляется и это хорошо.

Калим сам отнёс меня в комнату, не обращая внимание на недовольство «отца» и Ордара. Это не слыхано, чужой мужчина (пусть и Повелитель) несёт через весь дворец незамужнюю девицу. И хорошо несёт, держит одновременно крепко и бережно. У него даже дыхание не изменилось, пока дошли до моей комнаты, словно он не девушку (пусть и стройную) нёс, а прогуливался по дворцу.

— Хатир, твоя дочь аманат. Теперь я решаю, что с ней делать. И если она достаточно благоразумна, то сможет вернуться к тебе. А может и нет… Я подумаю, — его хищная улыбка не предвещала ничего хорошего, но в тот момент мне было всё равно: главное, я выберусь от «отца» и смогу пожить подольше, чем он мне отмерил.

В моей комнате Калим лишь бегло огляделся и осторожно положил на кровать. Прислал своего целителя и убедившись, что со мной всё в порядке ушёл, бросив напоследок: «Завтра на рассвете выезжаем».

Мой день начался слегка за полночь. Шутка ли, надо привести себя в порядок, чтобы Повелитель остался доволен. И кого же будет интересовать выспалась я за те несколько часов или нет? Верно, никого. А ещё вещи собрать. Ладно, мне бы уехать из этого негостеприимного места, а там буду действовать по обстоятельствам.

Говорят, что у него огромный дворец и впечатляющий гарем. Если в первом я не сомневаюсь, то о гареме точно врут. Почему? Калим воин, который покорил мир, когда ему обзаводиться гаремом? Правильно, на него нет времени. Так что точно врут.

Стоило первым лучам коснуться горизонта — я стояла перед ступеньками дворца, а слуги нагружали телегу моими вещами. Я, благоухающая ароматными маслами и в кафарасе состоящего из плотных широких штанов, туники длинной до середины икры, длинные рукава которой закрывают мизинцы. На голове завязан платок, закрывающий меня до талии и лицо, кроме глаз.

Мои родственники решили, что долгие проводы дурная примета, а может просто спали. Но не буду исключать и запрет Повелителя.