– Выбирайте, – хозяйка лавки кивнула на лоскуты ткани, аккуратными стопками сложенными на столе.

Увидев варианты ткани, я сделала вид, что увлеклась выбором. Швея, чтобы сгладить неловкость молчания, принялась помогать мне, но наши вкусы не совпадали, и мы спорили.

– Не хочу яркое. Хочу немаркое, более удобное, свободное, чтобы можно было выйти и в мир, и в пир, и в добрые люди, – упиралась я. И пусть стояла к Дельрену спиной, знала, что он смотрит на меня. Видимо, в нашу первую встречу так напугал, что теперь опасного врага я чую за версту.

Когда ткань была выбрана, швея попросила скинуть платок с плеч для снятия мерок. Без задней мысли я стянула шаль, и вдруг Ловчий небрежно швырнул на стол стопку лоскутов, скрепленных булавкой, и демонстративно, как показалось мне, покинул лавку.

– Видела, как он так глаза выпучил! – Ардия скорчила лицо, изображая ловчего, пялящегося на меня. Уже предчувствуя, что она сейчас начнет болтать, достала из сумочки мелочь и протянула ей.

– Иди, купи орехи и успокойся! – не то, чтобы я щедрая или транжира, но лучше занять ее болтливый рот едой. Второй раз Ардию просить не пришлось. Радостная, она убежала за сладкими орешками.

Портниха осторожно обмеряла меня и делала заметки на листе.

– С фасоном определились?

– Нет.

– На новом платье декольте оставляем?

– Нет. Это была вынужденная мера.

– А господину Ловчему понравилось. Лучше иметь его в поклонниках, чем во врагах.

– Он не мой поклонник! – вот уж болтливая Ардия! Я гневно поджала губы, и женщина, вздохнув, мягко продолжила:

– Даже в темном платье ты будешь яркой, привлекающей внимание. И если выбирать… – она замялась, подбирая подходящее слово, – покровителя, лучше сдержанного человека, не ревнивого. В конце концов, господин Дельрен из благородной семьи. Сын состоятельных родителей. Хотя, вкусы у нас всех разные.

– Но он ловчий!

– Раньше же тебя это не смущало, – пожала плечом она и продолжила снимать мерки. – Если что, к кому мы бежим за защитой от проклятых луной? Так что ловчие – неизбежное зло.

– У меня с господином ловчим ничего нет! – отчеканила я. – Это все слухи.

Женщина подняла на меня глаза.

– Не знаю, откуда пошли слухи, но уверена, они дошли до него. А он человек, следящий за репутацией.

 Я шумно выдохнула, проклиная день, когда встретила Ардию, и швея напомнила:

– Ну, так как насчет впечатляющего декольте? Оставляем?

– Нет! – но в душе я сожалела, что не видела взгляда Дельрена, обращенного на мою грудь. А то недоженщина да недоженщина…

Однако швея, пообещав за второе платье хорошую скидку, все-таки уговорила заказать одно платье с волнительным вырезом.

Когда вышла на улицу, думала, что увижу Липучку, однако у крыльца, прислонившись поясницей к перилам, стоял Дельрен.

Я выше подняла голову и, игнорируя его, стала спускаться по ступенькам.

– Бесстыдство не красит девиц! – донеслось в спину.

Вот только нравоучений мне не хватало! Я повернулась и тихо, чтобы никто из прохожих не уловил ни слова, отчеканила:

– А я вам ничего не показывала! И с собой к портнихе не звала! – и, выпрямившись, назло ему бесстыдно поправила пуговичку на груди. Он покосился, и я прошипела:  – Перестаньте глазеть!

– Да нужна ты мне! Песка! – он явно хотел унизить, но я назло ему улыбнулась, выдерживая взгляд синих, исполненных презрения, глаз.

– Вот и идите по своим делам, господин Дельрен. Сегодня я ни на кого нападать не собираюсь. Но если что, пришлю вам весточку.

Лицо ловчего от ярости пошло красными пятнами.

– Дура! – рявкнул он и, резко крутанувшись на пятках, ушел.