- Это ты так считаешь. А я не отказывалась от клятв, данных Богдану. И он от меня не мог отречься. Поэтому...
Альтер меня перебил:
- Поэтому, Милава, ты хочешь стать вдовой?
Виктор задал свой вопрос спокойно, даже с легкой улыбкой. Но мне показалось, что это была угроза. А это и была угроза.
Испугавшись за Богдана и от общей несправедливости происходящего, я, забыв о сдержанности, начала кричать на альтера:
- Не смей трогать Богдана! Он тебе ничего не сделал. Это ты выкрал его жену. И настраиваешь меня против него. Думаешь, меня можно едой и одеждой купить. Если бы хуторянки продавались, на земле давно не осталось бы чистокровных людей. И в город твой я не поеду! Ненавижу тебя и всех альтеров. Вы неправильные! И мораль у вас, как у животных: захотел – взял. А у людей чувства, правила, границы допустимого. Богдан меня у моего отца сватал, нас благословили наши родители…
Альтер стоял каменным изваянием и слушал меня. От каждой моей фразы он слегка вздрагивал, но, когда я замолчала, спокойно мне возразил.
- Я не животное. И тебя я не «взял», я за тобой ухаживаю, как никогда не смог бы ухаживать твой бывший муж.
- Богдан мой настоящий муж. - Со злостью возразила я.
- В твоей жизни больше нет никого, кроме меня. – Пытаясь смягчая эти слова легкой улыбкой, возразил Виктор. – И я увезу тебя и сделаю хозяйкой Серебристого небоскреба и нашей Арены.
Он настолько был уверен в своих словах, что спорить с ним было бессмысленно. И я от бессилия развернулась и побежала по каменистой почве. Каждый шаг по камням отдавался болью в ногах. Тонкая подошва туфель не защищала от острых краев камней.
Виктор схватил меня уже через несколько шагов и, обхватив со спины, прижал к себе. Я несколько раз ударила его ногами. И хотела разбить ему нос ударом головы, только он зашептал мне на ухо:
- Что случилось? Все же было хорошо.
- Ничего хорошо не было. Я просто ждала, пока ты меня отпустишь.
- Я тебя не отпущу, Милава. И убью любого, кто попытается тебя забрать. – Его слова снова напомнили мне, что я не с обычным человеком говорю.
И хоть я была счастлива, что он хочет быть со мной, главная проблема оставалась неизменной: Виктор был женат, и у него были дети.
- Милава, - все также обнимая меня со спины прошептал Виктор. - Что-то же должно было случиться, чтобы ты наговорила мне все это?
Виктор поставил меня на пол, развернул лицом к себе и попросил:
- Скажи мне, что случилось?
И голос мой снова почти сорвался на крик:
- Как можно об этом спрашивать? Я помню о своем муже. А ты уже забыл, что женат? У тебя дети. Ты обязан заботиться о них, а не ухаживать за мной.
- Глупая хуторянка. - С этими словами Виктор поднял меня на руки и понес в нашу пещеру.
Время, которое мы провели в пути, мне хватило, чтобы я успокоилась и настроилась на разумный разговор. Без криков и истерик. Виктор опустил меня на нашу кровать, сел рядом и с кривой улыбкой сказал:
- Я не женат. И никогда у меня не было ни жены, ни невесты. Мама пыталась меня женить раз сто, но я-то тебя ждал. Не знал о твоем существовании, но все равно ждал…
От этих слов хотелось свернуться клубочком у Виктора на коленях и мурлыкать, только можно ли было ему верить?
- Я своими ушами слышала, как ты говорил, что женат, и еще у тебя есть маленькие дети-близнецы.
- Когда я такое говорил? – Даже наклонился ко мне Виктор.
- В тот день, когда тебя захватили наши охотники. Ты валялся на полу и просил отпустить тебя к жене и детям.
- А. – Виктор ухмыльнулся. А потом, загибая пальцы, начал говорить. – Во-первых, ваши охотники меня не захватили. Я сам им сдался. Во-вторых, я на полу не валялся, а вполне величественно сидел. – Я не удержалась и фыркнула от его слова «величественно». А он, не обращая внимания на мою реакцию, продолжил. – В-третьих, моя просьба была не совсем просьбой. Правильнее было назвать это хитрой стратегией. Я говорил то, во что хуторяне могли поверить.