Да. это так
Мы все у Бога на ладони,
На одинаковых правах:
И те, что в золотой короне,
И те, что в порванных штанах…
Да! Это так, но есть, однако,
Для Господа вопрос один.
Он, говоря, почти что плакал —
Старик, доживший до седин:
«За что лжецов и подлецов
Бог на руках носить готов?
В ладонях воры и бандиты.
Людей простых не спас! Убиты!
Как сволочи любых мастей
Приносят зло планете всей
И почему герои века
На смерть во имя человека
Идут, спасая нас, других,
Зачислены в разряд святых
Лишь после смерти на Земле?
Сперва измазаны в смоле?..»
Случайный попутчик
Мне случайный попутчик
внезапно открыл свою душу.
Рассказал, как он жил,
воевал, умирал и страдал.
Я в ответ лишь молчал,
только слушал, внимательно слушал,
всё надеясь понять,
угадать, каким будет финал.
Только он вдруг прервал,
оборвал свою речь с полуслова.
Посмотрел на стакан,
что пустующий, чистый стоял…
Проводник постучал,
известив пассажиров по новой,
что состав прибывает
и это последний причал.
Я пожал ему руку,
попутчику… Встречен случайно…
Я ему пожелал:
не валить тяжкий груз на плечо.
Он вздохнул чуть слегка,
улыбаясь губами печально.
А пожатье руки
оказалось весьма горячо.
Вышли мы на перрон
и расстались, объятья минуя.
Я глядел ему вслед.
Он ушёл, не сгибаясь, прямой.
Только вдруг вдалеке
оглянулся, рукой салютуя…
Я ему помахал
и качнул, шляпу сняв, головой…
В вечном сумраке
Жить в вечном сумраке ночном,
Когда лишился глаз,
Мир ощущая естеством,
Кто пробовал из вас?
Когда с протянутой рукой,
На ощупь сделав шаг,
Понять: стоит перед тобой
Твой друг иль кровный враг…
И крик невидимый души
Раздастся громом вдруг:
«Ты, мною встреченный, скажи —
Ты враг иль всё же друг?»
Есть в душе зазеркалье
Мы стоим на распутье каждый день, несомненно.
Поминутно решаем: сделать шаг или два.
Есть в душе зазеркалье. И оно переменно.
Там меняются лица, хоть одна голова.
Сам с собой разговоры заводя постоянно,
Безуспешно пытаясь всё узнать до конца,
Понимаю, как трудно, понимаю, как странно —
Жить в себе, как в темнице, не запомнив лица…
Меняемся внешне
С каждым годом меняемся внешне. Стареем…
Морщин не убрать.
Но только намного важнее – совесть и честь сохранять.
Всё написано до нас
Да, всё написано до нас.
Порою с правдой без прикрас.
И отпечатано уже.
Не на бумаге – так в душе…
Не спешу
В жизни было немало
непростых перегонов.
Где-то я не успел.
Несомненно, мне жаль.
И сейчас не спешу,
чтоб на утлой лодчонке Харона
вниз по Стиксу с веслом
плыть в подземную тёмную даль…
Я не готов
Я не искал признаний и похвал
И не ловил за бороду удачу.
Я никого по жизни не сдавал.
Дожив до старости, не ною и не плачу.
Жизнь не закончена и всё ещё идёт,
Минуты дарит, сложенные в годы.
Подтягиваться мне сил недостаёт,
Зато имею безграничную свободу.
И, мыслью совершая чудеса,
Я не готов пока закрыть глаза.
Ах, счастливое детство
Ах, счастливое детство,
Молодые года!
Для меня как лекарство —
Возвращаться туда.
Каждый день, ровно в полночь,
Прямо с боем часов
Ночь приходит мне в помощь.
Дверь закрыв на засов
И забыв все проблемы,
Я проваливаюсь в сон
Сквозь года и сквозь время
В город, где был рождён.
Летом солнце и речка,
Да цветы на лугу.
В зиму – тёплая печка.
Я на лыжах бегу
И, снежку улыбаясь,
Догоняя её,
Я кричу, не стесняясь:
«Как же имя твоё?»
Просыпаюсь, не зная,
Никого не браня…
Ты, любовь принимая,
Выбирала меня!
У глубокой реки
Мы гуляли с тобой у глубокой реки,
На высоком крутом берегу.
Я читал для тебя дорогие стихи,
Говорил: «Без тебя не могу».
А ты слушала молча, не прятала глаз.
Покатилась слеза по щеке.
Позже мы вспоминали тот день и тот час,