Другое дело, мозги-то продолжали работать.

«Откуда она так много знает о том, чему Библиотекари учат в своих школах? – спрашивал я себя. – Многовато у нее сведений о нашем народе…»

По большому счету Бастилия оставалась для меня загадкой. В детстве она хотела стать окулятором, то есть неплохо разбиралась в классификации линз. Другое дело, я никак не мог понять, откуда вообще у нее взялось такое желание. Все ведь знают – в смысле, все за пределами Тихоземья, – что способности окуляторов передаются по наследству. Ты не можешь стать окулятором по собственному выбору, в том смысле, как люди становятся юристами или бухгалтерами… или растениями в горшках.

Как бы то ни было, прозрачный пол под ногами меня все больше нервировал, потому что дракон знай набирал высоту. Огромная машина вдобавок раскачивалась, и от этого было еще хуже. Теперь, находясь внутри, я убедился, что корпус состоял из больших стеклянных чешуек. Прозрачные пластины скользили одна по другой, благодаря чему аппарат гнулся и двигался. Каждый удар крыльев заставлял длинное «тело» скручиваться и вновь разворачиваться.

Между тем мы с Бастилией добрались до головы, представлявшей собой, как я понял, рубку управления драконом. Открылась стеклянная дверь, и я ступил на красно-малиновый ковер, благополучно перекрывший для меня обзор нижнего яруса.

В рубке меня встретили два человека, но деда среди них не было. «Где же он?» – с растущим раздражением задавался я вопросом.

Бастилия, к некоторому моему удивлению, заняла позицию возле двери. Встала по стойке смирно и уставилась в пространство перед собой.

Одним из двоих обитателей рубки оказалась женщина, облаченная в стальные пластинчатые латы вполне музейного вида, вот только сидели они на ней куда ладнее, чем на витринных манекенах. Металл был тоньше, детали брони не стесняли движений. Женщина повернулась ко мне и вытянула руки по швам:

– Добро пожаловать, лорд Смедри.

Она склонила голову, держа шлем под мышкой, ее волосы переливались ярким металлическим серебром. Черты лица показались мне знакомыми. Боковым зрением я взглянул на Бастилию, потом снова прямо – на женщину и спросил:

– Вы мама Бастилии?

– Так точно, лорд Смедри, – ответила она, и металл в голосе соответствовал стальной броне. – Я…

– Ой! Алькатрас! – перебил ее второй женский голос. Эта девушка, одетая в розовый кителек и коричневые штаны, сидела в кресле в передней части кокпита. Чуть пухловатое лицо было тем самым, что я видел в линзах курьера. Длинные, черные, слегка вьющиеся волосы, темная кожа…

– Я так рада, что у тебя получилось! – воскликнула девушка. – Был момент, когда я боялась, что мы тебя потеряли! Тут-то Бастилия заметила в воздухе световой луч, и мы решили, что это ты его посылаешь. По счастью, догадка оказалась верна!

– А вы?.. – спросил я.

– Австралия Смедри! – представилась она, спрыгнув с кресла и заключая меня в объятия. – Мы с тобой двоюродные, глупенький! Я сестра Синга.

– Ык! – вырвалось у меня под напором мощных объятий. Мать Бастилии бесстрастно наблюдала за нами, сомкнув руки за спиной, как делают американские военные на парадах по команде вольно.

Австралия наконец меня отпустила. На вид ей было лет шестнадцать, и она носила пару голубых линз.

– Так ты окулятор! – воскликнул я.

– А то как же! – сказала она. – Как бы иначе, по-твоему, я связалась с тобой? Правда, я не особенно ловко управляюсь с этими линзами… если честно, не только с этими… с большинством линз. Ладно, слушай, до чего же здорово, что мы наконец встретились! Я столько слышала о тебе!.. То есть факт-другой, да. Ну хорошо, всего два письмишка от Синга, но он тебя прям расхваливал… У тебя вправду есть талант портить вещи?