— А ты можешь предложить иное место, где этому можно научиться?

— Этому учат в семье!

— Так отчего ты не научил своего сына этому? Когда магия бессильна, людей выручает именно эти качества.

— Ой, да прекрати вести со мной эти душеспасительные беседы! — расхохотался старый демон. — Это бесполезные игрушки, громкие слова, и ничего более! Именно благодаря им ты на долгие годы потерял свое детище, свою Академию!

В его голосе прорезалась такая жгучая издевка, что я даже подпрыгнула на своем месте и уже открыла рот, чтобы возразить, поспорить. Но дед взмахнул рукой, закрывая тему.

– И благодаря им я ее снова обрел, — отрезал он. — И вместе с ней трех уникальных, сильных адептов. Из числа тех, кого вы, Продавцы Бабочек, никогда не приняли бы в свою компанию. А теперь прошу тебя выйти отсюда. Я хочу поговорить со студентами наедине. Тебя эти разговоры не касаются.

Внезапно у дверей ожили статуи, выточенные из красивого темного дерева. Они с хрустом разогнули свои полированные и лакированные руки, подхватили упирающегося демона с обеих сторон и просто вышвырнули его из кабинета ректора, с грохотом закрыв за ним дверь.

— Крепость, — небрежно бросил дед в сторону дверей, и те, как мне показалось, нахмурили наличники и косяки, сжали в узкую щель замочную скважину и сделались на вид прямо— таки неприступными. Забавно!

Только после этого дед обернулся к эльфу.

— Ты ранен, мальчик мой? — спросил он у Эйвинда, который еле ворочался, старясь устроиться поудобнее. На лице его не было ни кровинки. — Ранен летающим лезвием, не так ли?

— Да, — пыхтя, признался эльф. — Немного оцарапало…

— И все еще жив, — заключил дед, жестом велев эльфу поднять одежду и продемонстрировать раненый бок. Эльф стрельнул в мою сторону настороженным взглядом, я со вздохом отвернулась, чтоб он мог продемонстрировать свою рану. — Что за кудесник тебя спас?!

— Это Кит! Кит его спас! — не выдержала и влезла в их разговор я. — Но разве этот дротик так опасен?.. Это, конечно, больно, но всего лишь царапина…

— Конечно, опасен, — серьезно ответил дед. — Особенно для эльфов. Впивается в тело, проникает внутрь, прогрызает до самого сердца… А эльфы любимое лакомство летающего лезвия.

— Так Эйвинд мог погибнуть? — в ужасе вскричала я и собралась было уже обернуться, но дед знаком меня остановил.

— Дорогая, мы еще не закончили, — напомнил он мне. — Не смотри. Да, ваш бравый боевой маг мог погибнуть… и он это отлично знал. Так ведь?

— Так, — слабо отозвался Эйвинд. — Но я думал, мы успеем добраться до академии, прежде чем оно прорастет…

— Не мог. Я вынул железное семечко, — небрежно ответил Кит, щуря хитрые глаза.

Он сидел, развалившись, в кресле, с небрежным видом победителя, и я так и покатилась со смеху, наблюдая, как дед рассматривает этого самоуверенного самовлюбленного шалопая.

— А! – с удивлением произнес дед, глянув на Кита поверх очков так, будто рассматривал какую— то заморскую диковинку. — Так ты тоже знал! Ты знал, что за вещь его ранила, и поэтому смог помочь!

— Да, — небрежно ответил Кит. Он слегка пошевелил пальцами на ноге, и я увидела, что в ходе наших приключений ботинок его порвался, а из дыры торчит палец. Но это не мешало Киту вести себя так, будто он самый блестящий, самый высокооплачиваемый лекарь нашей современности.

— Но ты должен был вытравить кровь эльфа, чтобы семечко не начало прорастать, — заметил дед. — Обычно они растут очень быстро. А для этого нужен особый настой.

— У меня он есть, — явно гордясь собой, произнес Кит, для пущей важности сунув руки в карманы. — Точнее, был. Я весь его перевел на лечение. Дорогая штука, доложу я вам!