– Забудем про Арину! – вскрикнул Вадим.

К моим глазам подступили слезы. Держись, Вилка, не вздумай сейчас зарыдать!

– Здравствуй, Вила Таран! – договорил пиарщик.

Ну хватит! Я медленно встала.

– Иван Николаевич, мне пора на работу. Все поняла. Больше свои рукописи приносить не буду.

Потом повернулась и, держа спину прямо, старательно изображая олимпийское спокойствие, вышла в коридор и даже улыбнулась секретарше Лене. Но потом поняла, что слезы сейчас хлынут потоком, и бросилась в туалет, где разрыдалась, стоя у раковины.

Каждому литератору невыносимо обидно, если издательство прекращает работу с ним. Но сейчас не советские времена, когда балом руководил узкий круг тех, кто выпускает книги. Сейчас эра интернета! Противный Вадим может сколько угодно насмехаться над моими произведениями, но у меня есть свои читатели. Значит, отправлюсь в сеть. На многих сайтах есть позиция «Самиздат», там бесплатно публикуют рукописи. Да, следует соблюдать некие правила, не пропагандировать насилие и порнографию, но я такое и не пишу. Если мои книги начнут скачивать, стану получать денежки, пусть небольшие, но все равно очень приятные. Кстати, «Элефант» меня астрономическими гонорарами не балует, у меня скромные заработки. Но я работаю детективом, имею хороший оклад. И живет наша семья на деньги Степана!

Слезы лились потоком, вытирая их ладонями, я рассердилась. Ну кто придумал сделать в сортире только сушку для рук?! Могли бы уж и бумажные полотенца повесить!

Между прочим, Сергей, основатель одного из сайтов, где публикуется «Самиздат», – очень приятный мужчина, прекрасно относится ко мне. Он всегда при встрече обнимает меня, говорит, что мои аудиокниги прекрасно продаются…

Ну почему тут нет бумажных полотенец?!

Я еще сильнее залилась слезами, и в ту же секунду кто-то сзади обхватил меня, а в нос ударил знакомый аромат.

– Ваня, пожалуйста, уйди! – всхлипнула я. – И вообще, зачем ты зашел в женский туалет?

– Он мужской, – рассмеялся Зарецкий, разворачивая меня лицом к себе. – Ты двери перепутала. Ну-ка, умойся…

– Здесь нет салфеток, чтобы вытереться, а подсунуть морду лица под сушилку трудно.

– Морду лица! Роскошное выражение! – хохотал владелец «Элефанта». – Давай включай воду.

Потом он высунулся в коридор и заорал так, что у меня заложило уши:

– Почему в мужском туалете нет полотенец?! А?!

Спустя мгновения послышался стук каблуков.

– Наконец-то! – прошипел Иван. – Вы уволены!

Потом он захлопнул дверь, оторвал кусок от рулона, вытер мое лицо и проговорил:

– Ты хороший писатель, я не хочу лишиться тебя. Да, ты пишешь по одной книге в год, приносишь маленькую прибыль, но, как известно, река Волга из ручейков составляется. Вадик дурно воспитан, но у него в «БНТ» были отличные проекты, поэтому я переманил его к нам. Этот кретин придумал кое-что забавное. Давай ты его выслушаешь спокойно. Я дураку уже дал понять: или он разговаривает с автором нормально, уважительно, или пошел на… – Зарецкий помолчал. – Поняла?

Я молча кивнула, Иван усмехнулся:

– Припудри носик и возвращайся с видом королевы, умницы и красавицы.

– Не получится, – тихо ответила я, – сумка осталась в твоем кабинете, а в ней вся моя красота.

– Сейчас принесут, – пообещал Зарецкий и удалился.

Не прошло десяти секунд, как опять послышался цокот каблуков, и в туалет вошла Леночка. Она протянула мне сумку и дрожащим голоском произнесла:

– Виола Ленинидовна, извините меня за отсутствие полотене-е-ец! – и заплакала.

Я бросилась утешать помощницу Ивана:

– Ленусик, Зарецкий тебя никогда не выгонит! Рявкнул со злости, потому что я его из колеи выбила. Даже если ему в голову и прилетит мысль выставить тебя за дверь, то никогда я ему не позволю так поступить!