Экипаж нещадно трясло. Не знаю, что было виновато в этом больше, начавшаяся пурга или его техническое состояние. В любом случае почти на каждой кочке я подскакивала, шипела и пыталась не свалиться. Марджи была более удачливой, а, может, применяла какую-то магию, потому что тряска ее совершенно не беспокоила, и она продолжала без умолку болтать, заваливая Квендри, сидящего напротив, вопросами.

Это был какой-то бесконечный словесный поток, похожий на монолог с редкими ответами лорда Эйча.

– Как ты оказался на площади? Я так волновалась! Золотко-Джейн рассказала, что ты спорил там с каким-то мужчиной? Ах, как я счастлива, что с тобой все в порядке! Когда я только прочитала эту новость в газетах, думала, что мое сердце остановится от переживаний, но нет! Все обошлось! Ну, что ты молчишь, Квен?!

– У меня были дела. Прошу простить, что доставил беспокойство.

– Ах, ну кто же о тебе еще позаботится, если не я?! И потом, как я уже сказала, нам с Джейн нужно многое тебе рассказать! Умничку нашу рыжеволосую точно провидение послало! Как хорошо, что в полночь она оказалась рядом с тобой!

– У меня к леди Кармери тоже есть несколько вопросов. Правда, не знаю, ответит ли она на них.

– Ответим! На все ответим! Главное, что уже все плохое позади! Ох, когда вышел этот следователь! У него по глазам читалось, что он настоящий злыдень! И как только держат таких, а?!

– Мне казалось, он просто делает свою работу, – хмыкнув заметила я. – И вовсе он не злой. Просто придирчивый.

– Просто чуть не упек моего мальчика за решетку!

Заметила, как поморщился при этих словах Квендри.

Не знаю, для кого было большим спасением, что экипаж наконец-таки остановился у дома Марджи. Для меня, измучившейся от тряски, или для Квендри.

В любом случае, он первый ретировался на улицу, чтобы подать руку сначала леди Гаус, а потом мне.

– Спасибо, – только и пискнула я, услышав в ответ смешок.

Итак, нас всех ждал непростой разговор. Коллегиально мы решили, что не против провести его за вкусным обедом. Тем более, что Файти приготовила совершенно потрясающую солянку, и отказываться от нее никто не хотел.

– Значит, тебя зовут Виктория… – тягучий голос Квендри, сидящего в кресле в гостиной, заставил меня отвлечься от чая.

Все, что рассказала ему Марджи о его матери, живущей в другом мире, не повергло лорда Эйча в какой-то шок. Напротив, он сказал, что уже давно догадывался о чем-то подобном. И лишь только моя скромная персона вдруг почему-то привлекла его внимание.

– Можно просто Вика.

– Вика… – повторил мужчина, словно пробуя мое имя на вкус. – Красивое. Что означает?

– Победа, – призналась я. – А что? Разве это важно?

Мужчина мягко засмеялся, а на его щеках появились ямочки, которые ему очень шли.

– В нашем мире это имеет огромное значение. Имя оказывает влияние на судьбу человека, и очень. Игнорировать это, значит не понимать законов магии и природы.

– Ясно…

– И волосы у тебя рыжие?

Я смутилась. Надо же! Запомнил то, что рассказывала леди Гаус!

Странно было вот так вот отвечать на очевидные вопросы. Но Квендри был слеп, поэтому мне приходилось играть с ним в эту игру вдвоем. Неловко было бы не ответить. Тем более, что Марджи, наговорившись вдоволь, упорхнула куда-то к себе в комнату, сославшись на мигрень.

– Рыжие. И кудрявые, – сказала я.

– А глаза? Какой их цвет?

– Зеленые.

– Ведьмовские, значит. Все про тебя ясно, можешь дальше не рассказывать! Меня дважды спасла красотка-колдунья, и теперь я перед ней в неоплатном долгу. Но вот только что может предложить ей слепой?