— Только Бафорты сбежали, как только услышали о нападении. Сейчас там основная часть моего гарнизона, пытаются хоть чем-то помочь людям.

— А Лестеры? — спросила о вторых соседях, ничуть не удивившись трусости Бафортов.

— Демьяну Лестеру моя помощь не потребовалась. Они сами смогли защититься и даже почти не пострадали.

— Я знакома с баронессой Лестер, она довольно добрая женщина. Думаю, она сможет уговорить мужа помочь тем, кто остался без покровителя. Кстати, вы сказали, что Август мёртв, а тело где забирать? Стоит похоронить барона с почестями.

— Его доставят вам, как только завершат дела на землях Бафортов.

— Хорошо, — кивнула я. — Тогда сегодня стоит рассказать людям, что у нас произошли грандиозные перемены.

Капитан замешкался, словно не решаясь. Но всё же осмелел:

— Миледи, я всё же спрошу. Насколько я знаю, вы и люди, которые находились в замке, не пострадали. Тогда откуда? — мужчина провёл пальцем по своему лицу, имея в виду разбитую губу.

— Иногда опасность подстерегает нас совсем рядом, в собственном доме. Это, — я коснулась раны, — мне на память оставил муж. Я была неосмотрительна в беседе.

Капитан молча опустил глаза, а я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Бравому солдату неприятно смотреть на раны, нанесённые не в бою. Август тоже сетовал, что моё лицо пострадало. Ему ничего не скажут, но за спиной будут обсуждать, что барон несдержан настолько, что портит товарный вид супруги.

— Капитан, извините, но мне пора идти. Прошу вас, прикажите своим людям проверить деревни.
Я не стала ждать ответа. Мне следовало посмотреть, как дела у Марии. Лекарь скоро закончит с ранеными, надо бы накормить их. Да и я с удовольствием перекусила бы.
Заглянув на кухню, удовлетворенно кивнула. Мария уже приготовила наваристый бульон, а из мяса сделала второе блюдо, потушив с овощами. За что я люблю нашу кухарку, так это за возможность приготовить быстро, много, вкусно… И при этом сэкономить. Вот последнее качество сейчас очень нам полезно.

— Миледи, скоро будет готово, — сообщила кухарка, как только увидела меня. — Я медок достала. С белым хлебом да маслом, к чаю.

— Хорошо, Мария, продолжай, — кивнула женщине, а сама решила проведать Юлианну.
Девочка послушно сидела в покоях, да вот только времени уже прошло много, а она даже нос не высунула.

Приоткрыв дверь в детскую, я заглянула внутрь. Юля, как я называла её про себя, крепко спала, укутавшись в одеяло. Задёрнув шторы, я вышла в коридор и плотно прикрыла дверь. Теперь мне нужно к себе… Совсем скоро придётся сообщить о смерти барона, так что следует быть “при параде”, точнее, в траурных цветах. Если бы не святой отец, чтобы его господь к себе прибрал, я бы и дальше ходила как есть. Да только правила… Вдова страдать должна.
Я переоделась с трудом, не стала отвлекать Аннет от дел. Спина уже практически не болела, а вот температура… Меня всё так же продолжало лихорадить, хотелось свернуться клубочком и уснуть, но только никак. Пока не могу, вот дождусь вечера.
Пожалев, что у меня нет никакого обезболивающего, я кое-как затянула корсет и надела мягкие домашние туфли. Криво улыбнувшись своему отражению, поспешила назад. Пора собирать народ на обед.
Только сил хватило дойти до последней ступени, а дальше сознание покинуло меня. Я лишь успела услышать крик Марии:

— Помогите! Миледи плохо!

— Миледи, вы совершенно себя не бережете, — укоризненно заметил врач, когда я пришла в себя. — Такие ранения коварны. Хоть крови вы потеряли мало, но успели занести грязь, отчего раны воспалились. Я вскрыл и очистил нагноения, а сверху наложил обеззараживающую мазь. Если будете менять повязку регулярно, два-три раза в сутки, то заражение дальше не пойдёт. Но вот шрамы останутся. На лице, к сожалению, тоже.