Мне всегда нравилось подходить сзади: когда я охотился на жертв или когда соблазнял их, чтобы выпить крови. И сейчас я испытывал дикое влечение к этой девушки. Ее аромат духом, слегка, затмевал рассудок. Опьяняющее чувство страха было одним из излюбленных приемов.

Тина даже не отреагировала на то, что я подошёл к ней сзади. Она позволила мне прочитать то, что было на бумаге. И это было письмо ее отца. И если быть точнее, то «прощальное» письмо отца.

Я не особо люблю всякие сентиментальности, поэтому если быть вкратце, то в письме отворится о том, что покойный отец Тини очень сильно её любит и хочет, чтобы её жизнь была куда лучше, чем его. Потом бла-бла-бла о важности семьи и продолжение рода, а вот последний большой абзац меня удивляет больше всего. В нём говорится, что они с Розалиной были очень близки после смерти матери Тины. И их дружба была настолько крепкой, что отец, узнав о болезни, попросил Розалину дать Тине всё, что ей потребуется. Он сказал, что взял слово с Розалины, что та не навредит ей, а напротив, поможет обрести в этом мире семью. Поэтому, отец Тины и Розалина тайно заключили брак, и всё имущество отца после его смерти, переходит во владение Розалины. А Тина становится нареченной приёмной дочерью, потому что Розалина согласилась взять ту под опеку.

Внизу стоят две подписи: по всей видимости, отца Тины и Розалины.

Ощущаю, что Тина расстроена. В её глазах виднеются хрустальные слезинки.

– Это… правда?

– Почерк не мой, дорогая, – говорит Розалина. – Почерк твоего отца. Это письмо написано на заверенной юристом бумагой, поэтому, оно является официальным.

Тина стреляет злобными взглядом в Розалину, а так, улыбнувшись, с ехидностью добавляет:

– Если ты думаешь, что я дала тебе оригинал – то ты не права. Это обычная копия оригинального письма, которое лежит у семейного юриста в офисе.

Тина едва ли сдерживает подступающие слезы. А следом, развернувшись, кидает в меня папку. Точнее, отдаёт её мне, придавив с силой к груди.

– Говард, будь добр… – с переживанием в голосе говорит Розалина, но Тина обрывает на полуслове:

– Я знаю, где находятся ваши роскошные двери. Не утруждайтесь!

А после выхода в них и скрывается за аркой.

– Проследи за ней, – обращается она к Говарду и тут кивнув, исчезает по щелчку пальца.

А я продолжаю стоять посередине зала, наблюдая за тем, как матушка продолжает ужинать. И теперь, я должен узнать: почему заключили этот брак, ведь… у моей матушки нет друзей. И никогда не было.

Хочу было выйти из столовой, но матушка меня останавливает.

– Кай!

Я застываю на месте. В руке по-прежнему держу папку, которую мне отдала Тина. Интересно, почему Розалина так боится, что я пойду за Тиной?

– Да, матушка? – совершенно спокойно отвечаю ей, обернувшись и натянув лживую улыбку.

– Разве… ты не голоден? – спросила она, вздернув свой курносый нос. Матушка указывала головой на мое место, будто бы это был приказ. – Казалось, это ты сегодня просил запечь мясо с розмарином.

Был ли я на самом деле голоден? Совершенно нет. Меня лишь попросили назвать блюдо, которое я бы съел. И я назвал то, что первым пришло в голову. И матушка об этом знает лучше, чем я, ведь… Это она попросила меня накануне озвучить мысли. И я не думал, что это блюдо будет на нашем столе именно сегодня, когда мой аппетит любопытства разыгрался сильнее, чем внутренний голод.

– Конечно, – улыбаюсь я лукаво, но матушке все равно. Она умело игнорирует такие выходки. Заглушает эфир внутри себя, впрочем, я не уступаю ей тем же. – С радостью…