– Светлая память Сойеру Брамли, – и делает вид, что с кем-то чокается в воздухе. Я повторяю за ней, но ощущаю себя неуютно. Кай отпивает из своего бокала вино и приступает к трапезе. Я же, всё ещё не решаюсь сделать глоток вина за отца. Просто не могу… нутром чувствую, что здесь что-то не так.

– Тина, – обращается ком не Розалина, взяв столовые приборы в руки. На её тарелке уже появилась еда, хотя я уверена, что Мадам Салливан не брала мясо, которое стоит около меня. Кай брал, а она… – Не стесняйся. Тебе нужно покушать. Силы с неба не упадут тебе в ладони.

Розалина Салливан очень странно изъясняется. Её возвышенные метафоры прошибают током. Конечно, перечить ей было не к месту. Но если признаться самой себе, то внутри меня так и бушевал маленький дьяволенок, который норовился проронить пакость другую. Но я сдерживалась как могла.

Положив себе добротный кусок запеченной утки, а после еще и овощей, я медленно принялась резать на маленькие кусочки мясо. Всё это время, пока я резала мясо, Кай пристально смотрел на меня, медленно разжевывая еду. Меня смущало то, что парень ведёт себя очень нагло, переходит за грань этикета, как сейчас, смотря мне прямо в рот (ну или мне так показалось).

– Тини, – окликнула мнея Розалина, – как тебе твой новый дом?

Оборачиваюсь и смотрят на Мадам Салливан, произношу:

– Более чем.

– Наверное, тебе ещё не привычно находится в таком большом доме?

Я отправляю ворот кусочек утки. Нежное мясо тает во рту. Медленно разжевав, я оттягиваю момент, чтобы не съязвить какую-то глупость. Но увы, язык за зубами держать очень сложно.

– Я чувствую себя в музее, – как можно мягко произнооу слова, чтобы Розалина не подумала, что я ей неблагодарна.

– О, детка! – улыбаясь отзывается Лина, – Тебе нужно будет привыкнуть к нему, но за комплимент к моему дому – спасибо!

– Так…

Перебивает Кай нас. Кажется, больше всего мне придётся привыкать к выходкам Кая, нежели к этому большому особняку. Мы с Розалиной переводит на парня взгляд.

– Ты сказала, – обращается он к Розалине, вновь делая поспешный глоток вина, – что за ужином всём нам объяснишь.

Мадам Салливан расстроена. Это видно по ее грустному выражению лица. Но чем? Неужели тем, что Кай так поспешно задал волнующий нас вопрос?

– Ах, Кай! – воскликнула Розалина. – Ты всегда любишь торопить события…

– Да нет, – ерничает парень, продолжая стрелять в меня своим взглядом. – Просто любопытно, к чему всё это…

Розалина замирает в недоумении, но этот миг длится не долго. Уже в следующую секунду, Розалина выпрямляет спину, отпивает вино из бокала и промокнув салфеткой уголки губ, выдыхает из себя.

– Как мы знаем, у Тины умер отце от болезни.

Кай делает вид, что ему это скучно.

– И мне очень жаль, моя дорогая, что все так вышло… – обращается ко мне Розалина, её интонация нас только прошибает грустью, что мне становится неуютно и… печально? В этом особняке всё странно, даже чувства обострены…

– И это всё? – ехидно переспрашивает Кай.

– Нет, Кай. Не всё. Мы с её отцом были близки, очень долго время…

Мне кажется, обстановка накалилась до такой температуры, что моя белая кожа сейчас превратится в загоревшую.

– Сойер знал о своей болезни, поэтому я пыталась ему помочь, как могла, но… Он сказал, что лучшим решением будет другая помощь.

– И какая?

Розалина ехидно улыбается кончиками губ. Что-то тут не чисто.

– Буквально за пару месяцев до смерти Сойера, мы заключили с ним договор.

– Это тот договор, где вы берете обязанности помогать мне до окончания университета?!

Кай навостряет уши. Мне и самой интересно, зачем нас по итогу собрала здесь Розалина.