Большинство ученых-правоведов при решении вопроса о месте и роли судебных решений в системе источников права опираются на весьма авторитетное мнение С. С. Алексеева о том, что «высокий уровень правого развития достигается в обществе тогда, когда суд опирается на Конституцию РФ, закон, на общепризнанные права человека, также и творит право, а поэтому придание решениям высших судебных инстанций страны функций судебного прецедента представляется делом назревшим, вполне оправданным»[60]. Следует признать, наиболее известные ученые-конституционалисты полагают, что как в целом акты судебного правотворчества необходимо рассматривать в качестве источника права, так и в частности, решения и правовые позиции КС РФ по вопросам организации публичной власти – в качестве источника конституционного права[61].

В связи с отмеченной выше неоднозначностью мнений ученых и практиков относительно признания решений и правовых позиций КС РФ в качестве источника конституционного права, а также неопределенностью федерального законодательства по поводу отнесения судебных решений и правовых позиций судов к числу нормативных правовых актов, представляет интерес опыт Республики Армения в признании судебного прецедента в качестве источника права.

Отвечая на вопрос о целесообразности принятия такого решения в условиях, когда правовая система РА входит в состав романо-германской правовой семьи (основными признаками которой являются: кодификация законодательства, ведущая роль закона (нормативно-правового акта) в системе источников (форм) права, разделение права на частное и публичное, на материальное и процессуальное), Председатель Кассационного Суда РА А. М. Мкртумян отметил, что признавая судебный прецедент в качестве источника права, в Армении исходили прежде всего из зарубежного опыта правового регулирования общественных отношений, возникающих в данной области. Речь идет о таких странах континентальной Европы как Франция, Германия, Италия, Испания и др., в которых правовые системы построены на основе римского права. Вместе с тем, в этих странах и учеными и практиками уже давно признаются судебные решения в качестве фактически действующих источников права.

Применительно к судебных решениям предпочитают говорить не о «судебном прецеденте», а о «судебной практике». В тоже время, в современной немецкой юридической науке доминирует мнение о том, что судья уполномочен развивать право посредством судейского правотворчества. Об этом свидетельствуют решения Федерального Конституционного суда Германии и Верховного Федерального суда Германии по гражданским делам. Судебные решения высших судебных инстанций Франции, Германии, Испании, Италии, Португалии, Швейцарии официально публикуются в сборниках судебной практики, что позволяет знакомиться с новыми прецедентами и применять их в последующих сходных случаях.

В настоящее время существует устойчивая тенденция к тому, чтобы «судебный прецедент» в перспективе стал полноправным источником гражданского права в континентальной Европе. Эта тенденция следует из закономерных в современных условиях процессов унификации и интеграции и проявляется в деятельности общеевропейских судебных органов[62].

Согласно ст. 1 Конституции Республики Беларусь от 15 марта 1994 г. (с изм. и доп., принятыми на республиканских референдумах 24.11.1996 г. и 17.10.2004 г.)