Мы подошли к лавке и остановились перед дверью. Миссис Грэнж, топтавшаяся перед закрытой витриной, недовольно посмотрела на отца - и куда ей понадобилось мясо с утра пораньше? Отец поздоровался, торопливо открыл дверь лавки - оттуда дыхнуло подвальным холодом, словно десятка два призраков притаились во тьме. Отец повернулся ко мне и скороговоркой пробормотал, глядя куда-то поверх моей медной макушки:
- Который как-то плохо закончил, то ли убили его, то ли самоубийством жизнь покончил, не припомню. Но у нас всегда говорили, мол, кроме магов в такой дом никто не заселится. Ты же знаешь, какие тут люди суеверные.
Он, наконец, ушёл, а я постояла на пороге и поплелась обратно.
"Вот один самоубийца и нашёлся" - сказал бы Джеймс.
7. Глава 6.
Особняк Фоксов, далеко не единственный принадлежащий им дом, располагался на окраине Ринуты, города, с которым наш хутор разделяло почти общее, состоящее из двух неравномерных отсеков кладбище. Зачем уважаемому семейству понадобилось приобретать ещё и особняк на хуторе - ума не приложу. Мистер Слай, тот самый приятель отца, который восемь месяцев назад отвёз нас с Ларсом в Академию Безмолвия, вопросов по дороге не задавал - меня всегда радовали такие тактичные, погружённые в себя люди, всегда, но только не сейчас. Наоборот, хотелось пустой болтовни, вопросов ни о чём, назойливого любопытства, чего угодно, что позволило бы мне сдержать внутреннюю дрожь и мучительное ощущение собственной неполноты. Надеюсь, однажды это пройдёт: другие люди все так живут, и ничего.
"Так то другие, не то что ты, безумица", - сказал бы Джеймс, а я подавила вздох и уставилась в окно. А вдруг Джеймса там уже нет? А вдруг...
Мистер Слай притормозил, как я и просила, не прямо перед воротами, а чуть поодаль, вопросительно покосился на меня.
- Обратно я сама, - торопливо сказала я приятелю отца, и тот неуверенно, с сомнением, кивнул. А что, если Фоксы куда-нибудь уехали, и...
Я спрыгнула с верхней ступеньки и пошла по непривычно широкой городской улице, чувствуя спиной укоризненно-внимательный взгляд возницы.
Двух- и трёхэтажные дома в этом районе Ринуты стояли на достаточно комфортном расстоянии друг от друга - и вроде бы соседи поблизости, но и в окна никто не заглянет, и семейный скандал не подслушает. А ещё здесь у каждого дома были вполне себе роскошные и просторные околодомовые территории, превращённые руками заботливых, высокооплачиваемых работников в цветущие ароматные сады. Не такие, конечно, как в поместье сэра Лаэна, всё-таки это был городской дом, а не загородное имение, но всё же...
Когда я покидала дом Габриэля в самый первый раз, то находилась в слишком смятенном от произошедших перемен состоянии и ничего толком не рассмотрела, но сейчас взгляд сам собой цеплялся за высокую металлическую ограду, строгий частокол толстых прутьев которой так резко контрастировал с причудливыми узорами академического ограждения.
Какое-то вьющееся растение с тёмно-малиновыми листьями в форме сердечек густо оплело ограду - не особо удастся разглядеть, что там за ней внутри. Подходить к воротам близко я как-то не решалась - наверное, там сидит какой-нибудь привратник или охранник... как оно у аристократов обычно устроено? Вроде, когда я оттуда выходила, не было никого, но, опять же, точно сказать не могу... Я принялась раздвигать упругие ветви, мысленно ругаясь на все лады - они оказались ещё и шипастыми. Поджечь их, что ли? Огонёк вспыхнул на ладони, но я не рискнула вандальничать - просто подержала пламя на руке, уныло уставившись на проклятущие растения. Однако те оказались довольно трусоваты и не лишены рассудительности - внезапно ветки поползли в стороны, словно опасаясь возможной угрозы. Я приникла глазом к образовавшейся щели и замерла, ощущая, как что-то внутри колотится и гулко пульсирует равным ритмом: между подстриженных аккуратных кустов, совершенно традиционного зелёного цвета, шёл высокий и худощавый юноша с пышными, короткими золотистыми волосами.