Ведьма, как и я, свое слово сдержала. Но чтобы принести мне все необходимое, ей потребовалось сбегать к себе в корпус, а заодно и унести Рори.

Дождавшись ее, я быстро спрятала порошки и зелья в рюкзак. Темные флаконы оказались совсем маленькими, так что много места не заняли.

Договорившись, что на днях принесу еще партию для обмена, я в преотличном настроении пошагала на занятия. Еще не знала как, но собиралась склонить к участию в «ритуале» всех парней со второго по пятый курс.

Не только же первокурсникам попадать!

Для меня имел важность каждый флакон. Чем больше зелий у меня получится раздобыть, тем дольше мы с мамой сможем оставаться неузнанными для охотников и остального полуночного мира.

Тех пузырьков, что я получила сегодня, хватит всего лишь на семь месяцев для нас обеих.

Я не теряла времени даром. Проснувшись сегодня, поняла, что не могу всецело надеяться на парней. Поэтому, пока мои однокурсницы, как и каждое утро до этого, делили места у зеркала перед раковиной, я отправилась прямиком к нашему куратору.

Постучавшись в комнату к мадам Велби, вошла, едва услышала позволение. Ни на что особо не надеялась, задавая вопрос о своем отце, так что не сильно расстроилась, когда в очередной раз ничего толком не выведала.

– Честно не знаю, Саламан, – ответила она, рассматривая презентованные мною баночки с вареньем.

Их с разрешения Д-Ролли я забрала из наших общих запасов сладкого, потому что больше в качестве взятки мне женщине предложить оказалось нечего.

– Ухаживал за ней какой-то чернявенький. Красиво ухаживал, но имени я не припомню, – размеренно произнесла она и предложила: – Можешь спросить у куратора мальчишек-первокурсников, но он тоже вряд ли вспомнит. Столько лет уже прошло.

Удовлетворившись ответом: темненький – это уже кое-что! – я поблагодарила женщину и почти вышла из ее комнаты, мало отличающейся от наших, когда она неожиданно окликнула меня:

– Ты если к куратору парней пойдешь с этим вопросом, прихвати с собой что-нибудь покрепче варенья.

– Джем? – озадаченно предположила я, чем заставила женщину рассмеяться.

Впервые со дня знакомства слышала ее смех.

– Можно и джем, если будет под что его есть. Он же у нас на четверть орк, а они горячительное очень уважают. Глядишь, и память прояснится.

Поблагодарив мадам Велби за дельный совет, я ушла собираться на занятия. Думать о том, где раздобыть «что покрепче», при том что выйти за ворота я по-прежнему не могла, с утра у меня времени уже не осталось. Зато его оказалось предостаточно на занятиях.

Правда, чем больше я размышляла над этим вопросом, тем чаще возвращалась мыслями к Нирэлу. Обращаться к нему за решением своей проблемы не хотелось даже при условии, что у меня имелись деньги на оплату чьих-либо услуг, но только этот парень точно знал, кого я могу попросить об одолжении.

Через кого-то же он заказал в академию торты и пирожные!

Решив не зацикливаться на этом варианте, я опросила и других преподавателей, чьи занятия сегодня стояли в нашем расписании. Но большинство из них пришли работать в академию гораздо позже, чем выпустилась мама. Единственным, кто уже работал в годы ее поступления, оказался Абаган Шрафт – преподаватель по истории.

– Ваш отец? – удивился он, услышав мой вопрос. – Не уверен, что смогу помочь вам с ответом. Я не следил за отношениями студентов, мне и без того было чем заняться.

– И все же? – настаивала я, присев за ближайший стол, пока мои сокурсники собирались на следующее занятие. – Может, вы вспомните кого-то, кто ухаживал за мамой? Для меня важна любая информация.