Делала магией подсечку, человек падал. Она фиксировала. Всё просто!

- Еще раз узнаю, что деретесь, господину директору пожалуюсь! – ворчала комендантша, - В прошлый раз – два синяка, в этот раз – два фингала. В следующий – переубиваете друг друга?! Как вам не стыдно драться?! Вы же девочки! Вы должны быть нежными, ласковыми, заботливыми!...

- Это она – девочка! – скривила губы Софи, - А я – трубачка. Мне не до нежностей.

- У нас неразрешимые противоречия, - лаконично ответила я.

Комендантша вспыхнула и покачала головой:

- Воспитания у вас нет. Никакого! Ладно хоть Софи – уличная девчонка, интернатка. А ты-то Лейсан, как на такое пошла?

Мадам Брюль имела в виду сине-фиолетовое пятно, наливающееся под глазом у соседки. Я мельком глянула и не сдержала самодовольного вздоха: хорошо я ее приложила, и ведь не скажешь, что пеналом.

А нечего было трубой замахиваться. Я не придумывала, когда сказала, что Софи первой начала.

Теперь хоть стало понятно, отчего соседка такая дикая: делает всё по-своему, ничье мнение не слушает, с нами, соседками только ругается.

А ведь я просила ее не играть.

Но нет. Этюд важнее всего на свете. Иногда мне кажется, что Софи свихнулась на своей музыке.

- Завтра моете коридор, - припечатала мадам и поднялась со стула, на котором сидела, - С разных концов. И чтобы тщательно – лично проверю. Ведро и тряпка будут ждать вас в шесть вечера. И не отвиливать, понятно? Кто опоздает хоть на пять минут – пойдет мыть полы в столовую. Там всегда ваши же и пачкают…

Когда комендантша вышла из комнаты, мы с трудом поднялись с затекших коленей. Каждая поковыляла к своей кровати и без сил завалилась на нее. Всё-таки, сегодня мы дали лишку. Лицо болело. Глаз заплыл, а смотреть в зеркало было страшно.

Еще я плохо представляла, как в таком виде покажусь перед одногруппниками.

Что обо мне подумают преподаватели?!

- Из-за тебя я пропустила специальность! – услышала глухой голос Софи, - Этого тебе никогда не прощу!

Захотелось воздеть глаза к нему и высказать всё, что думаю о ней и ее поведении. Вот самомнение у человека! Сама заварила кашу, и меня же в ней обвиняет. Поразительно!

Но я лишь ответила:

- Из-за твоего упрямства одни проблемы! Как я пойду в таком виде на репетицию? Как буду петь – ты об этом подумала? Даже говорить больно. Ты расшибла верхнюю губу своей трубой.

– Не надо было хватать ноты.

- Не надо было репетировать в комнате. Она для этого не предназначена!

Софи запыхтела. Назревал новый скандал. Сейчас она снова набросится на меня со своей индивидуальной программой, которую не хочет никому показывать, а потому репетирует в комнате, и я снова получу по фейсу.

Как-то даже надоедать стало.

Вот что поразительно – Софи совсем не оправдала моих ожиданий. Она была какой-то неправильной трубачкой. Дикой. Когда я согласилась заселиться в ее комнату, думала, что у меня будет спокойная, нелюдимая соседка с замашками ботаника. Почему-то так я всегда представляла духовиков. У них должны быть железные нервы и жесткая самодисциплина. Ведь если тебя что-то расстроит или взбудоражит – как ты будешь спокойно ноты вдувать-выдувать? Дыхалка собъется!

Удивительно, но Софи промолчала. Задумалась над своим поведением? Очень на это надеюсь.

Да, она пропустила урок по трубе. Да, теперь она, наверное, умирает от невозможности его вернуть. Но я не чувствовала за собой никакой вины- Софи абсолютно нагло не считалась с нашим мнением и вела себя не по-дружески. Она игнорировала мои просьбы, просьбы Марлок… Софи не заслуживает сочувствия, хотя я и понимала, какой ад развернулся в ее душе.