Много словечек от Оксаны затесались в мою речь, поэтому, думаю, они даже не поняли, о чем я. Но все же бугай разозлился. Черты его лица заострились, а из груди вырвался оглушающий рык. Рябь волной прошла по телу, был слышен хруст костей, и вот передо мной уже бурый медведь под три метра в холке с длинными клыками, которые оскалились надо мной, капая слюной на мои щеки и губы. Я отвернулся, но зря. Второй оборотень, все еще в ипостаси человека, уже скинул с себя все тряпки и стоял у стены с инструментами, вертя в руках шипованные шарики. Они медленно перекатывались на его ладони, создавая приглушенный звон, когда ребристые шипики задевали концы других.

Он был даже немного красивым, как воин, но не как постельный партнер. К горлу подступила тошнота. Его рыжие волосы спадали волной до плеч. Аккуратные рыжие ушки и такой же, но пушистый хвост. Он тоже лис. В голове застучал набат злости. Кажется, теперь, видя любое рыжее существо, я буду испытывать жгучую ненависть.

По ноге заскользили когти, оцарапывая кожу от щиколотки до ямочки паха.

— Хор-р-рош. 

Гортанное рычание привлекло внимание к его обладателю. Черные как смола волосы были заплетены в мелкие косички до пояса. Тело испещрено магическими рунами усиления, будто оплетенное черным плющом.

Узкие зрачки в зеленых глазах, черные кошачьи уши увешаны кольцами, которые поблескивали от настенного факела. Острые когти и черный узкий хвост. «Пантера», — подумал я, наблюдая, как когти все выше скользят, оставляя после себя коричневые борозды и потеки крови.

— Миша, не трепи его сильно, оставь и мне надкусить.

Пантера похлопал бурого по плечу и тоже отошел к стене, скользя кончиками пальцев по щипцам с зазубринами наизнанку.

— Руфус, я второй, мы договорились!

Хриплый баритон мужчины, стягивавшего с себя вещи, заставил напрячься. Пепельные короткие волосы, звериные уши. Серый хвост. Волк.

Бурый, которого, как я понял, звали Мишей, содрал с меня одежду, оголяя тело.

— Посмотрим, очень уж не нравится мне его дрянной язык.

— Кели! Займи его рот!

Оборотень послушно подошел, вставая рядом и склоняя к моему лицу вставшее естество. Схватил меня за горло, сдавливая его, заставляя раскрыть рот в немом крике и попытке вдохнуть хоть каплю воздуха.

— Почувствую твои зубы — вырву каждый!

С этими словами он стал толкать в мой рот член, от которого шел смрад похлеще гнилых трупов на солнцепеке.

Я не мог двинуться, хватка была мертвая. В ушах забился собственный пульс от прилившей крови, настолько сильно он сдавливал пальцами шею. Я зажмурился. Все нормально, все в порядке. Я смогу. Я выдержу.

Мои ноги подняли, раздвинув, и, плюнув на задний вход, резко вошли. Перед глазами яркие искры сменялись белыми мушками. Я вцепился руками в цепи, рвота подступила к перекрытому горлу. Кислорода уже было совсем мало, еще немного — и отключусь. Оно и к лучшему. Не почувствую, не сломаюсь...

И я уплыл, уплыл в бессознательное небытие.

Тут все вокруг было светлое, мраморный пол. Я узнал это место, смутно в своей памяти. Храм богини. Но почему я здесь?

Богиня вышла ко мне с постамента, ее светлое платье развевалось от каждого шага. Когда она подошла ближе, разглядел слезы в ее глазах.

Она протянула руку и коснулась моей щеки.

— Бедное дитя. Прости, что не могу помочь тебе. Но ты можешь помочь им, своей семье, выбраться.

— Как? Что я должен сделать?

— Отдать свою жизнь, отказаться от силы и бессмертия, исчезнуть из этого мира. Навсегда.

В моей голове всплыла провидица Роза.

«Верь в себя» — сказала она. Роза знала... еще тогда...