Общая гостиная, и три двери по противоположные стороны друг от друга. В центре, как только мы вошли, нас поприветствовал красной обивкой милый диванчик. И, возможно, кого-то другого мог бы обмануть нарочито небрежный интерьер со стульями возле небольшого стола, но только не меня. Пальчики чутка пробежались по плотной, словно кожа старого кабана ткани. Да ее просто невозможно повредить! Как-то к нашему дому прибилась дурная пятнистая кошка, и повадилась она коготки точить об матрац на кровати отца. Он гонял ее по началу, но потом перестал – уж больно хорошей крысоловкой оказалась хвостатая. Кошка с завидной регулярностью оставляла на пороге свои трофеи, а потом шла точить когти. Отец лишь махал рукой, смирившись с гибелью предмета. А когда я поинтересовалась, почему он позволяет ей подобное, лишь медленно вздохнул:

- Крысоловы - редкие коты. Пушистая свою работу выполняет исправно, и купить новый такой же дрянной матрац не составит больших денег. В отличие от поиска такой ценной помощницы. 

Тогда я озадаченно кивнула, но на ус намотала слова его. Иногда, случается так, что материальные блага отодвигаются в сторону, и на первый ряд выходят умения. 

- Господин Вортин, а как на счет оплаты натурой? – ляпнула я, но увидев как расширились глаза домового быстро язык прикусила, мысленно тюкнув себя по голове разок другой. 

- Я не могу выходить за территорию, говорите? А есть ли вблизи тут парк или лесок? Конечно, лучше последнее. Многое умею делать. Настойки, растирания, мази... Мыла тоже могу, но там нужно сильно повозиться. Зато все натуральное. Что скажите?

Домовой опешил. Он такого предложения явно не ожидал, и глаза маленького человечка подозрительно сузились. Он почесал лысеющий уже затылок, посмотрел мне за спину, словно проверяя, точно ли за там никто не спрятался, подслушивая, и сказал:

- Знаете, леди Виталина, предложение это лестное конечно, не сомневаюсь в ваших умениях, но сильно сомневаюсь в том, что другие студенты не станут на вас пальцем показывать и у виска крутить за такое поведение... – вздохнул господин Вортин. – Точно ли вы хотите этого? Если будете учиться прилежно, через месяц получите первую долгожданную стипендию. Не абы что, всего двадцать серебрушек, но достаточно, чтобы оплатить ваши нужны. Между прочим, письменные принадлежности даются бесплатно. Идемте, покажу вашу комнату. 

Дверь распахнулась перед ним, как по волшебству. Я, кажется, глуповато вылупила глаза, наблюдая за магией древнего народца. Силой одного только желания, металлическая задвижка с той стороны лязгнула, как старый ленивый пёс, и, нехотя, отъехала вверх, позволяя нам зайти внутрь. 

- Я всегда изнутри запираю, чтоб студентам не повадно было в свободные комнаты заглядывать без веской причины, а то они у нас такие выдумщики... – протянул домовой, но я уже во все глаза смотрела вперед, на открывшееся мне зрелище новой, по словам господина Вортина, моей комнаты. 

В светлое пространство били солнечные лучи, подсвечивая взвесь несуразных пылинок. Они тёплыми полосами падали на паркет под ногами, выхватывали из полутьмы краешек роскошной кровати, пробегались по добротного письменного столу и кристальной лампе, попадали даже до дальней стены, настолько большим было окно. И там, желтые солнечные зайчики отплясывали на плитке, уложенной аккуратно вовсе не криворуким рабочим, а мастером дела своего, который отделывал отхожее место и купальню. 

- Нравится? – горделиво спросил Вортин, и я вдруг поняла, что никакого мастера не было. Это же домовой народец умеет дома ладить такие, что загляденье! Гладенькие, без единой занозки, добротные, которые и сто лет простоят если ничего не случится непредвиденного.