Пока я отплевывалась и отлепляла прилипшие к лицу волосы, он уже успел отплыть на приличное расстояние и, точно ребенок, прокричал:

— Ня-ня-ня, не догонишь! — да еще и язык показал.

Кошмар! И это в 26 лет! Хотя мама мне всегда говорила, что первые 40 лет детства самые тяжелые в жизни мужчины, а потом будет легче. Дожить бы еще!

— На что спорим? — как всегда подначивала я, зная его слабость к спорам.

— Кто проиграет, тот поцелует осьминога! — неожиданно предложил он.

— И где ты его найти собираешься? — фыркнула я на такое странное предложение.

— Найду, не переживай. По рукам? — этот загорелый блондин, чьи волосы от палящего солнца выгорели настолько, что стали практически белыми, расплылся в довольной улыбке и, точно крокодил, выглядывая одними глазами из воды, медленно подплыл и протянул мне руку.

— По рукам! — согласилась я, а он едва скрепив рукопожатие нырнул под воду и поплыл.

И я рванула за братишкой. Мы с ним с детства занимались плаванием, поэтому каждый раз наше купание заканчивалось соревнованием “кто приплывет первым”.

В воде я чувствовала себя точно рыбкой. Это моя стихия! Моя жизнь. Поэтому, если быть совсем откровенной, то эти забавы с братом доставляли мне не меньше удовольствия, чем ему.

Брат направился в сторону крошечного острова Вила-Франка, который был необитаемым и вулканическим. А еще безумно красивым. По форме он похож на атолл, где в окружении скал находится круглый бассейн – любимое место для дайверов.

Там на острове имелись обустроенные зоны для ныряния, спуски в воду, специальные настилы, но нам же так неинтересно, поэтому мы забрались на остров с его самой высокой части, там, где скалы поросли невысокой растительностью.

Мы с ним плавали, ныряли, забирались на скалу и прыгали с нее, выделывая разные сальто. И, поднимаясь в очередной раз по скользкой от водорослей и крутой скале, Даня неожиданно соскользнул и сорвался в воду.

Я в панике поплыла к нему, но тот живее всех живых! Даже ни единой царапинки. И как ему это только удается?

— Эй, Кать, я тут что-то нашел. — крикнул брат, пока мое испуганное сердце пыталось вернуть свой спокойный ритм.

Я подплыла еще ближе и заглянула в это “что-то”. Даня посильнее развел водоросли в разные стороны, открывая большой проход под нависающей скалой.

— Похоже, там подводная пещера. — заключил он, вглядываясь в водную преграду, в которой резвились мелкие разноцветные рыбешки.

— Ну и что? Подумаешь, пещера. Поплыли назад. Нас уже давно нет, родители наверняка волнуются.

— Нет, давай туда сплаваем? Одна нога здесь, другая там. Там точно что-то интересное! — состроив умильную мордашку и сложив губы уточкой, начал уговаривать он.

— Нет, Дань, туда мы не полезем. Это может быть опасно! У нас нет снаряжения, масок, аквалангов, фонариков. Да и без сопровождающего – это чистое самоубийство!

— Катюшка-трусишка! — дразнил он.

— Да сам ты трусишка! Я жить еще хочу. А тебе, видимо, надоело! — бросила и развернулась, чтобы поплыть на берег.

Но услышала плеск воды, оглянулась, а брата уже не было.

— Ну и что мне теперь с тобой делать?! — взвыла я.

Прыгать мне туда, честно говоря, было страшно и совершенно не хотелось. Ведь там явно было очень глубоко, потому что света в конце тоннеля видно не было. А силуэт Дани уже полностью скрылся под водой. Но брата я бросить не могу, поэтому, вздохнув полной грудью, нырнула следом.

Плыла я долго, усиленно вглядываясь вглубь и сожалея, что не взяла с собой маску. Хотя мне ведь и шанса не дали. Схватили, в воду погрузили, еще и в тоннель нырнуть вынудили. Вот догоню Даню и отомщу за все мои страдания. Например, отправлю его девушке детские фотки, где он с голой попкой. Или еще лучше! Я выложу на “Ютьюб” видео, где он напился на одной вечеринке и пел “Владимирский централ” в одних трусах. Кстати, о том случае и родителям не известно, они-то были уверены, что братец ночевал у друга и усиленно готовился к экзаменам.