Из коридора, ведущего в крыло некромантии, появился мастер Изергаст. Прислонившись к стенке, ощупал свой нос. Издалека тот казался безукоризненно ровным, но Изергаст досадливо поморщился.

— Это копия прощального письма императора, которое разослали во все концы страны, — объявил Родерик, вынув из конверта плотный лист. Опустив взгляд к письму, он начал читать, и все умолкли, не желая пропустить ни слова. — Мои подданные! Наша возлюбленная империя под угрозой, и я, как верный солдат, принял решение. Я отправляюсь к Стене, чтобы стать бок о бок рядом с другими защитниками…

По холлу пронесся такой дружный вздох, что пламя свечей затрепетало, а я пыталась понять, что это значит. Прощальное письмо императора? Отправляюсь к Стене? Я запечатала его и оставила подыхать на ковре в кабинете. Кто написал эти строки? Зачем?

— Это то, что я могу сделать, — продолжил читать Родерик ровным тоном, но его лицо словно окаменело. — Сражаться с хаосом, хранить ваш покой, отдать всего себя на благо империи.

Выходит, советники решили скрыть факт убийства! Эммет сжал мою руку, и облегчение окатило меня теплой волной. Нас не будут искать. Наверное.

— Живите мирно, дети мои, — прочитал Родерик и с некоторым усилием добавил. — Денверон Гуманный.

Холл загудел как улей с пчелами. Теперь все решат, что император стал частью Стены. Не отправился в посмертие анимагов в роскошном саду позади дворца, не стал цепляться корнями за трон…

— Как это трогательно, как великодушно, — всхлипывала девчонка-водница с третьего курса, вытирая мокрые щеки.

— В империи объявлен траур, — сказал Родерик. — Занятия отменяются до следующей недели.

— Мастер Адалхард! — возмутилась Марлиза, взлетев над толпой. — Император пожертвовал собою на благо страны, а вы объявляете пару выходных?

— Мы не можем себе позволить прохлаждаться, госпожа Куфон, — сухо ответил Родерик и добавил с едва заметным сарказмом: — Раз уж верный солдат империи теперь тоже в Стене.

Джаф склонился к Миранде и снова что-то прошептал ей на ухо. Бьюсь об заклад, я знаю его планы на эту неделю, и печалиться по императору он не будет. Родерик убрал письмо назад в конверт, но не спешил уходить, терпеливо дожидаясь тишины. Затем произнес совсем другим тоном:

— С прискорбием сообщаю, что вчера трагически погибла студентка третьего курса Вейра Мактур.

Джаф вздрогнул и побледнел, а мы с Мирандой, переглянувшись, быстро пошли прочь. Нам многое надо было обсудить.

***

— Денверон Гуманный, — с отвращением выплюнул Моррен. — Тот, кто это придумал, — аморальный ублюдок с извращенной иронией.

— Ты, что ли, идейку подкинул? — уточнил Родерик.

Моррен посмотрел на него укоризненно и не стал отвечать. Отпив кофе, прикрыл глаза и с наслаждением вдохнул аромат. Небольшие следы синяков еще остались на переносице и под глазами, но в целом выглядел он хорошо. Особенно для человека, который был на пороге смерти.

— Какая нам разница, как его обозвали? — произнес Родерик. — Хоть бы его записали в летописях как Первую Кормилицу, мне лично все равно. Интересно, отправили ли к Стене кого-нибудь вместо него?

— В этом не сомневайся, — кивнул Моррен. — Там, — он указал наверх, — все обставляют — комар носа не подточит. Так что уверен, какой-то невезучий анимаг стоит сейчас в Стене, сплетя ветви с другими деревьями, а на его стволе висит императорская лента. И все, кому Денверон успел насолить — а таких пол-империи, к слову — будут плевать под его корни, если не что похуже. Впрочем, органические удобрения — это вроде полезно…