Футболка оверсайз и джинсы – вполне сгодятся. Даже не верится, что уже через два дня я, как минимум на полгода, уеду из этого города…

– Смирнова, а ну, иди-ка сюда! – раздался грозный голос бабы Вали из прихожей, отчего у меня сердце ушло в пятки.

3. Глава 2

Я уже представила, как буду ночевать на лавочке, ведь если баба Валя говорила таким тоном, то добра не стоило ждать. Когда на мою ладонь упал небольшой овальный кулон с лунным камнем, я облегченно выдохнула. Гладкая поверхность засияла и будто бы потеплела, словно признала владельца. Даже странно, что он ко мне вернулся – здесь все, что плохо лежало – быстро находило нового хозяина.

– Опять барахло своё разбрасываешь повсюду! – ворчливо пробормотала старушка.

– Спасибо, баб Валь, – улыбнулась женщине, удирая на кухню под показное ворчание старушки.

– О, а помнишь, как ты доставала всех своей побрякушкой, уверяя, что можешь с его помощью призвать своего суженого? – хихикнула Беляева, заметив, как я убираю кулон в карман.

Это единственное, что было со мной, когда я попала в детский дом. Единственное, что помню. И единственное, что никогда не носила – лишь бережно хранила все эти годы, словно самое большое сокровище. Пока не потеряла, разумеется.

– Ага, только в итоге призывалась баба Валя с порцией люлей за то, что чуть не устроили пожар. А ты продавала соседям козьи шарики под видом арахиса в шоколадной глазури, только попадало почему-то за это тоже мне, – фыркнула, помогая убрать продукты в холодильник, пока Алинка мыла посуду.

– Можно подумать, ты так никогда не делала! – театрально закатила глаза Беляева. – Да тебя бабушка остановить никогда не могла – ты все равно что-нибудь, да чудила!

Это да, было такое. Я вообще была довольно странным ребенком. А с какой радостью меня провожали воспитатели, когда я выпускалась из детского дома… Повара плакали от счастья, что больше меня не увидят. Просили учиться хорошо, ведь принять обратно, как они выразились, к их неимоверной радости, меня не смогут – возраст не тот. А вот бабе Вале не повезло – ей ещё почти три года терпеть меня приходилось, ибо на каникулы общагу закрывали, и я иногда тусила у них, снимая комнату. Не могла я просто так сидеть на чужой шее.

Пока с Беляевой накрывали на стол к приходу гостей, вспоминали ещё кучу всяких шалостей из детства, вроде гаданий или вызова Пиковой Дамы, Матерного гномика, Сладкоежки, Джокера и прочую нечисть. Правда, я не сразу поняла, кто именно откусывал конфеты или пинался, но потом, как подросла, эта роль досталась мне, по наследству. А вот с Пиковой Дамой так и не разобралась: все орали и я орала. Главное – как следует напугать, а дальше – дело техники.

Валентина Петровна важно вплыла на кухню, придирчиво осматривая старания наших золотых ручек. Пока взрослые бабушки будут устраивать шабаш, мы хотели слинять и погулять перед моим отъездом.

– Токмо шоб в одиннадцать дома были! – пригрозила нам пальцев суровая женщина.

Она со спокойной совестью могла закрыться изнутри, опоздай мы хоть на минуту.

Поэтому, используя момент, мы стали поспешно собираться, продолжая жевать на ходу, чтобы сменить локацию.

– Слушай, Вик, а как же наша традиция? – наигранно спохватилась Алинка, опустошая бокал после очередного тоста с пожеланиями.

Уже и не помню, сколько лет прошло с того дня, как мы начали вызывать суженого в день моего рождения, превратив эту шалость в традицию. Причем, вызывали не мне, а кому-то. Однако, делали это не совсем традиционно, если можно так сказать. Каждый раз придумывали новый способ и новую “жертву”, кому, собственно, и вызывали суженного. Иногда даже получалось. Одна из подруг удачно выскочила замуж, правда, после того, как выброшенный валенок попал на голову соседу, и ей две недели пришлось ходить в больницу. Кого-то соседи затопили, неудачно припарковались. В общем, результаты были.