- Василиски всегда славились как артефакторы. А полозам нет равных в зельеварении. Наги мастера сочетать природные свойства камней и различные магические явления, увеличивая свою силу и арсенал. Глупо не признавать сильных сторон других народов. Тем более, если ты король. - Ответил ему Герберт, как и все, наблюдавший за королём.
Дарлин дождался, когда кровь Миасеи смешается с его собственной, и закрыл прозрачную крышку артефакта. Он так пристально наблюдал за изменениями внутри, что казалось он гипнотизирует артефакт. Артефакт вспыхнул, извещая всех, что ответ дан. Мрачный, как тучи на небе король поднял артефакт за цепочку показывая всем ответ.
- Как вы определили что она принцесса? - явно сдерживая злость и разочарование спросил Дарлин.
Василиски не скрывали того, как они обрели свою принцессу. Не стали молчать и сейчас.
- Даже я знаю, что девочку должны были забрать Хранители престола и унести в безопасное место, где она должна была вырасти. А ещё, наверное это и вовсе стоит объявить, у неё при себе должен быть королевский медальон. - Мрачно говорил дракон.
- Что прикажете делать, ваше величество? Ведь девочка получается самозванка, а эти василиски бунтари, а бунт должен быть подавлен, участники наказаны... - напомнил о сложной ситуации секретарь покойного короля.
- Она в любом случае похоже, что знатного рода и чья-то наследница, - сжал подбородок так, словно у него разом заныли все зубы, Дарлин. - Да и о том, что она не та принцесса, знаем только мы. Значит, для всех остальных василисков, их принцесса будет расти в королевском дворце драконов. И оснований для бунтов больше не будет. А то Лжедарлисы будут плодится как грибы после дождя. А так, может, вырастит и замуж выйдет, решив проблему. У меня по дворцу вон, сразу два жениха бегает. Выбирай, не хочу. А вот что делать с бунтовщиками...
- Бунтовщики с боем прорвуться в академию, - прищурился Мерик. - С территории Академии выдачи нет!
- И что? Учиться будете? - ехидно спросил король драконов.
- Почему учиться? - оскалился в ответ Моррис. - Учить.
- Гееерберт, - довольно протянул дракон. - Можешь записать для истории, что бунт был жестоко подавлен, а выжившие понесли страшное наказание!
- А те, кто не могут учить? - осторожно спросил связанный дозорный.
- Будут охранять, заведовать обеспечением, строить и восстанавливать. А в окружении замечательных деток, вы ещё все сами на каторгу проситься будете! Но учтите, помилования не будет! - аж чешуёй начал покрываться от самодовольства дракон.

12. Глава 11.

Летние грозы сменялись листопадами, а те в свой черëд вьюгами и метелями. Но и время льдов не тянулось бесконечно, и звонкая весенняя капель громко возвещала об очередном наступлении всеобщего пробуждения и цветения. В этой круговерти крепли деревья и вырастали города, ветшали дороги и вновь прокладывались.

Давно уже не осталось следов мировой дрожи, только кое-где на запретных территориях, либо совсем в глуши, да в памяти народной. Уже народились змеята, которых только бабушки да деды пугали рассказами о гневе Драгонмира на народы. Все уже ощущали, что сила покидает мир. Магические чудеса мельчали, и уже только в рассказах старших упоминались огненные цветы в небесах, высыхающие по воле чародея болота или пути, что прокладывали маги сквозь непроходимые скалы. Магия перестала быть подвластной всем и всё больше становилась уделом избранных.

Что впрочем самим избранным счастья и покоя это не добавляло. Похищения и браки по принуждению с целью сохранить силу в роду, уже никого не удивляли. И по прежнему, как отголосок отзвучавшей войны, сохранялось особое отношение к горгонам и нагам. И те и другие сталкивались с притеснениями повсеместно. Только к нагам относились с недоверием, а к горгонам с презрением.