Еще некоторое время я тупо моргала, непонимающе глядя в виноватое лицо Себастьяна. В голове все смешалось. Леди Илидана Эусу в моем воображении была почему-то зеленой уродиной с длинными волосатыми ушами и в фате. Она ехидно скалила в ухмылке лошадиные зубы, жевала зажатую в уголке губ, почерневшую от слюны папиросу и трясла огромными серьгами-кольцами в ушах. Явно подсмотревший мои мысли Ян невесело хмыкнул, но промолчал. А потом до меня начал доходить смысл услышанного.

Теплый, солнечный денек для меня будто померк. Яркая бабочка превратилась в умертвие, которое не интересовал цветок, и которое мечтало добраться до моей гниющей плоти. Я прижала ко рту ладонь, сдерживая накатившую от отвращения тошноту:

— Ты сказал, Илидана?.. — Мой голос был слабым и ломким. Как совсем недавно голос самого Себастьяна. — Целительница?

Ян кивнул и горько вздохнул:

— На момент заключения помолвки в нашем королевстве не было более сильного мага женского пола…

— Но теперь-то есть! — вдруг вырвалось у меня.

Смысл выкрикнутого я осознала еще до того, как Ян с отчаянием покачал головой. Стало стыдно до слез. Что я творю?

— Кэт, — в голосе Яна звучала горечь безысходности, — я не могу так поступить с леди Эусу. Разрыв помолвки перед самой свадьбой покроет ее несмываемым позором. Она вряд ли после этого сможет вступить в брак. Разве что в откровенный мезальянс…

— Ты думаешь, Илидану это расстроит? — с точно такой же горечью отозвалась я. — Да она только и думает, что о карьере целителя. Надеется, что после того, как родит наследника, сможет хотя бы заниматься исследовательской деятельностью…

— Знаю, — вздохнул Ян.

Я тоже вздохнула. А потом нагло положила голову Яну на плечо.

Себастьян на мгновение словно застыл. Потом осторожно, словно опасаясь вспугнуть, обнял и прижал к груди крепче, зарылся лицом в мои волосы, глубоко втянул в себя воздух. Он словно дышал мной.

То, что происходило с нами, было каким-то безумием, наваждением, какими-то чарами. Я тоже втянула носом воздух, упиваясь горьковатым, пьянящим ароматом кожи и парфюма менталиста. А в следующий миг он осторожно взял меня пальцами за подбородок, заставил посмотреть вверх и снова поцеловал.

На этот раз поцелуй не был даже вполовину таким диким, необузданным или голодным. Он был сладким и тягучим, как мед. Насквозь пропитанным бесконечной нежностью и любовью, теплотой, привязанностью и деликатностью. И я совсем не ожидала, что, оторвавшись от моих губ, Ян с отчаянием вздохнет:

— Это невыносимо! Однажды я просто не сдержусь. Нужно сегодня же сказать Эльдану, чтобы отозвал свое распоряжение по поводу тебя. Тем более что ты теперь не ведьма, а маг-портальщик. У тебя на меня может просто не оказаться времени и сил.

Я не сразу поняла, что имеет в виду Себастьян. А когда до меня дошло, то я мгновенно, по собственной инициативе вывернулась из его рук, встала напротив, уперев сжатые кулаки в бока, и прошипела:

— Не смей! Ты сдохнешь без моей помощи!

Ян ничуть не обиделся на мою грубость. Наоборот, ласково улыбнулся в ответ. Но потом уголки его губ опустились:

— Кэт, помнишь, я тебе говорил, что менталисты очень редко доживают до зрелого возраста? Я давно уже смирился с тем, что моя жизнь будет короткой. Надеюсь только, что успею обзавестись ребенком, внуком и утешением для родителей…

— И ты думаешь, Илидана позволит вашему ребенку общаться с дедушкой и бабушкой? — едко поинтересовалась я. — Сам же говорил, что она воротит от них нос!

Ни лицо Себастьяна словно грозовая туча набежала: