— Здесь нам никто не помешает.

— Кроме гоблинов, — со смешком вырвалось у меня. Но осознав всю глупость сказанного, я смутилась, не смея поднять на менталиста взгляд.

Три невысокие ступеньки, ведущие от неухоженной дорожки в беседку, я преодолела в полной тишине. Воздух в беседке словно загустел от аромата цветущей лианы. На ближайшем крупном, белоснежном цветке лениво помахивала яркими крыльями бабочка. Осыпавшиеся лепестки с уже отцветших цветков усеивали пол в беседке и простые деревянные скамьи у ее стен. Я смотрела куда угодно. Но только не на менталиста. Мне было стыдно за сорвавшуюся с языка чепуху.

— Кэт, — я не услышала, как Ян подошел ко мне со спины, и позорно подпрыгнула, когда ощутила его ладони у себя на плечах, — успокойся и не думай о нелепостях. Это все пустое и совершенно неважно. Ну, сказала и сказала. Что в этом такого? Кроме меня, тебя никто не слышал. И от меня об этом никто не узнает. Забудь. У тебя и так достаточно поводов для беспокойства и нервов.

Его руки погладили меня по плечам, соскользнули по рукам вниз, а потом вернулись обратно. Это была даже не ласка, а скорее попытка успокоить. Но Себастьян стоял так близко, что мне показалось, я спиной ощущаю, как колотится в груди его сердце. Словно пытаясь достучаться до моего. И мое сердце откликнулось.

Меня накрыло девятым валом чувств и ощущений, штормовой волной любви к тому, кто прижимал меня к своей груди. Что-то внутри меня конвульсивно сжалось, с хрипом выталкивая из груди воздух. В ушах загрохотал пульс. И я позабыла обо всем на свете: где я, кто я, с кем нахожусь, и что нас ждет за пределами этой беседки.

— Кэ-э-эт… — тихо простонал в ответ Ян, утыкаясь лицом мне в макушку. — Что же ты делаешь… — Хороший вопрос. Вот только ответа на него у меня не было. Я сама не понимала, что со мной происходит, что я творю. — Ты же понимаешь, что я ощущаю все, что испытываешь ты? Я просто не в состоянии закрыться от тебя! Ты — мое наваждение! Мое счастье и беда! Ты…

Ян словно захлебнулся. Воздухом. Или чувствами. Но он на мгновение замолчал. И не успела я опомниться, осознать, что мы делаем, резким движением развернул меня к себе лицом и впился голодным поцелуем мне в губы.

На что похож поцелуй с менталистом, который точно знает, что ты ощущаешь? Меня словно подхватил и закружил мощный циклон. Торнадо, ураган чувств и ощущений. Сердце билось где-то в горле, мешая нормально дышать. Кости то ли расплавились, то ли превратились в желе, колени подгибались и дрожали, и я цеплялась ногтями за Себастьяна, чтобы не упасть. Но даже и не помышляла о том, чтобы прекратить это безумие…

Ян первым оторвался от моих истерзанных губ. Хрипло и рвано дыша, прислонился лбом к моему лбу, мягко погладил подушечкой большого пальца мою нижнюю губку, выдохнул с отчаянием:

— Кэ-э-э-эт… Ну почему? Почему не ты станешь моей супругой?..

У меня не было ответа на этот вопрос. И потому я так и стояла молча, как наркоман, упиваясь его дыханием, его прикосновениями. Я пропитывалась Себастьяном насквозь, запасаясь ощущениями впрок.

Постепенно дыхание выравнивалось и у него, и у меня. Сердца замедляли свой сумасшедший бег, а реальность безжалостно возвращалась в беседку, уничтожая сказку, родившуюся между нами двоими. Ян первый пришел в себя. Осторожно убрал руки, будто опасался, что я после этого развалюсь на куски. Сделал шажочек назад. Шепнул с острым сожалением:

— Прости… Я не имел права. Но не сдержался. Это… слишком, это выше меня — держать себя в рамках рядом с тобой. И звал я тебя не за этим…