Я никогда раньше не слышала от блондинки настолько сдержанно-любезного, официального тона. Словно она была на приеме как минимум у короля. Но Яна ничего не удивило. Он спокойно все воспринял. И я только сейчас сообразила, что он тоже ведет себя сухо, любезно и сдержанно. Словно вокруг одни враги. Это настолько не было похоже на его обычную манеру поведения, что в моем обществе, что в компании принца, что я несколько подзависла. И сама не заметила, как оказалась в соседней комнате, лежащей на изящной, но дико неудобной кушетке.

Илидана уже привычно поводила над моей тушкой руками и нахмурилась:

— Истощение. Кэт, если ты не будешь себя беречь, то перегоришь и умрешь. Ты понимаешь это? Ты и нервничаешь сейчас не из-за того, что у тебя стресс, а из-за того, что у тебя магическое истощение. Ты не восстановилась еще до конца, понимаешь?

Я прикусила губу. Торвия мне не очень нравилась. Но и умирать, не пожив толком, тоже не хотелось.

— А есть способ как-то это контролировать? Ну, чтобы не доводить дело до истощения? Может, есть какая-то самодиагностика? Амулет там…

Илидана огорченно покачала головой:

— Нету. Не требовалось до сих пор. Больше всего истощению и выгоранию подвержены юные маги, только начинающие обучаться контролировать свой дар. И за ними обычно присматривают их родственники, не давая выжечь себя. Случаев, подобных твоему, до сих пор не было. Все, что могу тебе предложить: это осматривать тебя после каждого задания и определять, насколько ты истощена. Мне это не сложно, поверь! — быстро добавила целительница, очевидно, что-то разглядев у меня на лице.

Я ни слова не сказала Илидане. Но в душе поселилось неприятное чувство, что блондинка намеренно сгущает краски, пугая меня и подводя к мысли, что без контроля ее рода я не выживу. И я решила в самое ближайшее время поговорить с Гриннелом. Уж кто-кто, а архимаг точно должен разбираться в подобных вопросах!

Пока я все это обдумывала, Илидана закончила накладывать на меня успокоительное заклинание:

— Все, Кэт, можешь вставать! — Она протянула мне узкую, но сильную ладошку. Помогая принять вертикальное положение. — Я зайду к тебе после обеда, проинструктирую на всякий случай твою горничную, чтобы она в случае чего могла оказать тебе первую помощь и быстро вызывала меня.

— Спасибо, Илидана! — Ну а что еще я могла сказать? Не приходи, сама разберусь? — Буду тебя ждать. А пока, я пойду?

Блондинка кивнула. Но следом за мной не пошла. Осталась стоять у кушетки, будя какие-то странные, смутные ощущения.

Ян сидел в кресле и поднялся, едва завидел меня на пороге. Молча подошел к входной двери, молча ее открыл и посторонился, выпуская меня первой. Я выскользнула в коридор, усилием воли давя в себе гадкое предчувствие. Закрыв за нами дверь в покои Илиданы, менталист едва слышно предложил:

— Идем в парк. Нам нужно серьезно поговорить. И Кэт… Пообещай, пожалуйста, что не будешь делать скоропалительных выводов!

Успокоительное заклинание Илиданы действовало самым лучшим образом. Попадавшиеся нам навстречу придворные и слуги резво пятились и прижимались к стенам, лишь бы не оказаться на пути у Яна и меня, но меня это не волновало. Я со спокойствием памятника следовала за менталистом по коридорам и переходам. Все, что меня сейчас волновало, это что Ян хочет мне сообщить.

Себастьян привел меня в какой-то глухой, отдаленный угол королевского парка. Здесь не было идеальных, словно нарисованных дорожек, посыпанных белым песком, фигурно подстриженных кустов и скамеек из белоснежного камня для нежных и трепетных дам. Зато были густые и раскидистые фруктовые деревья, ягодные кусты и оплетенная похожей на вьющуюся розу лианой беседка. Ян первым вошел в нее со словами: