Гложет беспокойство, хоть на стенку заскакивай. Надо проверить.

Расстегиваю верхние пуговицы рубашки и поворачиваюсь к Ти-Лу спиной.

‒ Посмотри, пожалуйста, нет ли там чего интересного? ‒ С этими словами, придерживая ткань на груди, приспускаю рубашку с плеч. Так, чтобы часть спины оголилась.

Слышу вздох, преисполненный паники, и оглядываюсь через плечо.

А вот сейчас я точно никого не таранила. Но Солнышко почему-то снова оказался на земле. Лежит себе в траве, отчаянно прикрывая ладошками глаза.

‒ Давай лучше со свиданий начнем, ‒ лепечет парнишка.

Отодвигаю от него ногой Маляву, который проникся предложением свидания и уже пошел на романтическое сближение. Возвращаю рубашку на плечи.

Предполагаю, что изнервничавшийся Ти-Лу в ближайшее время с поиском Дули мне не поможет. Вариант один: топаем к Эни!   

6. Глава 6. Кувырок и заход

   Гром гремит, земля трясется ‒ Лютик к Анечке несется.

Навязчивая идея заставляет меня словить Радика на очередной заходе по лугу галопом, быстренько попрощаться с растерянным Солнышком и умчаться верхом на стуле в закат. В моем случае – прямиком в цветочные апартаменты.

Эни ‒ единственный, кому посчастливилось пообщаться с моей паразитической родинкой. И, возможно, только он сумеет помочь мне разобраться с новой проблемой. При нынешних обстоятельствах я вынуждена обращать внимание на каждую мелочь, которая, предположительно, может иметь связь с высоким интересом ко мне господина Беты. С самого начала было понятно, что метка, которой я еще и имя дала, во многом отличается от обычной академической. Однако причину этого феномена я так и не удосужилась выяснить. Дуля не мешал, не создавал особых проблем, да и кое-какую пользу, соглашусь, приносил.

К тому же быть ответственной как раз в моем характере. И, быть может, такое отношение на меня саму не распространяется, но те, о ком я взялась заботиться, априори находятся под моей защитой. Будь то псинка из самой преисподней или ожившая пропаганда пятнистости, дислоцирующаяся где-нибудь на моем пузе.

Рулить Радиком немного проблематично. Нюанс в том, что, задумавшись о насущном, я села на него задом наперед, крепко обняв спинку, как обычно привыкла усаживаться на обычные стулья в минуты необходимости уйти в дзен сложных раздумий. Теперь так и приходится скакать ‒ спиной вперед. Малява зажат между моим животом и спинкой Радика, однако не проявляет ни толики недовольства даже тогда, когда на крутых поворотах я нечаянно сплющиваю его собой.

Мировой песик.

‒ П-простите, и-извините, по-о-о-осторонитесь! ‒ бросаю я на ходу, пока Радик скачет зигзагами, с особым азартом целясь в самую гущу студенческой толпы.

Альфы благоразумно сваливают с пути бойкой мебели. В конфронтацию с ним вступить явно не удастся ‒ слишком уж прыткий. Я и сама не в курсе, в какую сторону Радик прыгнет в следующую секунду.

‒ Леве-е-е… ой!

Очередная встряска. Из «седла» не вылетаю только благодаря навыкам стула крепко удерживать меня на себе. Одно способно утешить: при таких стараниях мой зверинец укокошит меня раньше, чем до меня доберутся враги.

‒ Расступись! ‒ кричу я, видя через плечо компанию альф, скооперировавшихся в узком проходе, куда отчаянно несется Радик.   

Парни виляют в сторону, и мы благополучно проносимся под аркой. Умею же я шухер навести. Еще бы Маляву на всеобщее обозрение выставить. И тогда точно сойду за полностью заряженный бронетранспортер.

Отлично. Бежим не совсем туда, но рвение похвально.

Похлопываниями и отрывистыми командами направляю Радика к ступеням, по которым можно срезать путь. Стул буквально взлетает к вышине, а пару секунд спустя слышу приглушенный вскрик и, оглянувшись, успеваю увидеть, как местный сплетник и почтовый голубок Киф, показав небесам свои подошвы, перекувыркивается через перила.