‒ Дуля… ‒ хрипло бормочу я. ‒ Ага… И ты еще хотел о чем-то поговорить вечером.

Готово. Все мягчайшие прядки на воле.

Эни смотрит на мою руку, которой я только что неосознанно погладила особо пышный локон, заодно коснувшись и его груди. Конфузясь, отвожу руку и уже собираюсь спрятать сразу обе за спину, как вдруг ощущаю прикосновение на своей талии.

Рывок, круговорот в воздухе.

И конечная посадка ‒ прямехонько на покрывало.

А-а-а-а!

Меня только что опрокинули на постель…

7. Глава 7. Кекс и шаблон

   Мои внутренние тараканы устраивают хоровое пение под аккомпанемент церковного органа.

Мы что, и правда будем прямо сейчас заваривать чаек? Ох, надо срочно поменять позу, а то валяюсь на покрывале с изяществом грузовика, опрокинутого лавиной.

Приподнимаюсь, удерживаясь левым локтем на постели, и поворачиваю голову, чтобы оценить обстановку.

Взгляд упирается точно в томное декольте. Мое лицо практические вжато в заманчиво отогнутые края рубашки Эни. Он как раз встал одним коленом на покрывало и потянулся в моем направлении ‒ и срочно необходимо заметить, что обалденно изогнув при этом спинку.

Из моей точки дислокации полностью видна точеная шея юноши и  волнующие изгибы ключиц. И…

Добрый вечер, грудные мышцы. Мы уже с вами знакомились, но дистанционно. А я уже, кажется, ваш фан. Как насчет организовать фанатскую встречу с раздачей автографов?

Дергаюсь, потому что пока я увлеченно пялюсь в вырез чужой рубашки, положение объектов в пространстве меняется, и на мое лицо обрушивается мягкая пушистость светлых локонов.

Устойчивостью я и так могла посоперничать разве что с сухим листиком на краю крыши в ветреную погоду, так что почти сразу бесславно заваливаюсь на спину.

Эни с бесстрастным лицом передвигается дальше, касаясь ниспадающими волосами сначала моего живота, рук, плеч, оглаживает шею, щеки. Мгновение, еще одно, и он замирает надо мной, упираясь ладонями в покрывало по обе стороны от моей головы.

Это. Лучше. Любых. Прелюдий.

Отвечаю, братцы.

‒ Так что там с твоей пропажей?

Ошарашено моргаю.

Он хочет поговорить об этом прямо сейчас? Ну, ладно, по поводу момента, но поговорить прямо так?! В этой… у-у-у… позе?

‒ Э-эм… ‒ теряюсь, чувствуя, как он прижимается сбоку коленями к моим бедрам. Уверена, даже если дернусь, вряд ли получится так просто удрать.

А видок у Эни непроницаемый. Мордашка спокойная и нейтральная. Я бы даже сказала, деловитая.

Мы словно на переговорах.

Вид переговоров: дипломатические. Подвид: постельные.

Да ты ж бестия крылатая!

Сжимаю губы, стараясь унять бешено бьющееся сердце. Не могу позволить себе подтаявшим мороженым здесь растечься.

С трудом перехожу в сознательный режим, когда как на самом деле хочется вцепиться в маячащую передо мной рубашку и к чертям разорвать мешающий тканевый слой, расшвыряв по сторонам оторванные пуговки.

Многоуважаемый сэр, а можно попросить расстегнуть вон ту пуговку? И вон ту. И те, которые подальше, тоже. И продолжить ваше показательное нависание надо мной.

Ой-ей, сосредотачиваемся, гражданка Лютикова.

Я кремень! Меня не выбить из колеи дразнящими видами.

‒ Про…

‒ Пропажа, ‒ мягко подсказывает мне Эни, едва заметно наклонив голову так, что кончик светлого локона щекочет мою скулу.

Сохраняю на лице каменное выражение. А внутри уже салют запускается, и пылают жаркие пожары.

Самоконтроль. Сдержанность. Самообладание. Выдержка, Самодисциплина. Хоть одну пуговичку расстегни, а…

Фиговое у меня хладнокровие.

‒ Дуля не отзывается. Моя паразитическая клякса, – собрав волю в кулак, объясняю я. – Барьер, препятствующий побегу, появляется, значит, теоретически, метка у меня осталась. Но найти Дулю никак не получается.