– Куда?

– К ректору!

Чудесно! Ещё и ректор из командировки вернулся. И первым делом, конечно же, захотел увидеть новенькую. Больше ведь ему заняться нечем!

Интересно всё-таки, из-за чего меня вызывают на ковёр? Из-за демона, которого я не вызывала, или из-за гадкого проверяющего?

Кажется, я собрала «Флеш-рояль» неприятностей на сегодня. Ну… или скоро соберу.

– У меня к вам предложение, адептка Эйвери… – сказал ректор тринадцатой академии, переводя взгляд с меня на письмо от ректора академии первой, будто там был мой портрет, с которым господин Эверетт сравнивал оригинал. – От которого вы не сможете отказаться.

В смысле? Ещё одно предложение?! И какое на этот раз?

Может, оракул про него говорил, а не про свадебную авантюру Макса?

Надо бы допросить каменную ящерку повторно – авось добавит деталей своему предсказанию.

– Что вы имеете в виду, господин Эверетт? – не выдержала я, ибо многозначительные паузы нервировали, как, впрочем, и сам ректор.

Вот зачем, спрашивается, вызвал меня к себе? Посмотреть, что за «чудо-юдо» такое сослал к ним столичный МагВУЗ?

Я думала, отчитывать будет за наше расследование и особенно за портал, из которого чуть демон не вылез, но ректор об этом даже не упомянул. Сказал лишь, задумчиво постукивая пальцами по столу, что магистр Танненбаум мной доволен.

Спасибо, конечно, но это я и от декана могла бы услышать. Хотя нет, не могла – лич без особой надобности не хвалит, а сейчас такой надобности точно нет. Посему выходит, что все эти слова – лишь подводка… к предложению, от которого нельзя отказаться.

Он же не собирается меня отчислить, нет?

Выглядел отец Мэйлин – моей призрачной соседки по комнате – усталым и мрачным. Чёрные волосы с наметившейся на висках сединой, холодные светлые глаза с залёгшей под ними чернотой, высокий лоб с вертикальной морщинкой и подозрительно бледная кожа.

Хоть господин Эверетт и был живым человеком (надеюсь, что так), его сходство с покойной дочуркой настораживало.

– В этом году у нас оказалось девять переводных адептов вместо ожидаемых восьми. Поэтому произошла небольшая путаница, и госпожа Вильда Равен – комендант общежития, по ошибке заселила вас не в ту комнату.

– Как это… не в ту? – вырвалось у меня.

К комнате номер тринадцать со знаком «минус», которая располагалась на цокольном этаже смешанного общежития, я, признаться, уже привыкла. И даже с соседкой поладила, заключив с ней взаимовыгодное соглашение.

А тут вдруг такая новость!

– Вас переводят в шестой корпус, адептка Эйвери. Будете делить комнату с госпожой Бушен. Счастливы?

– Не особо.

Я прикрыла рот рукой, но, увы, поздно. Слова уже слетели с губ, да и выражение моего лица говорило само за себя.

Брови ректора поднялись, разглаживая морщинку на переносице, а глаза как-то странно сверкнули. Кажется, он был удивлён моим заявлением. Я, признаться, тоже.

– Хотите сказать, что вам нравится жить с… – господин Эверетт замолчал, подбирая подходящее слово для своей мёртвой дочери, вернее, для её призрака.

И что тут подбирать? Привидение оно и есть привидение!

– Нравится, – ответила я, не дожидаясь продолжения вопроса.

– И вас не беспокоит ваша…

Очередная пауза меня разозлила. Почему он просто не назовёт свою дочь по имени? Это так сложно?

А и ладно! Раз он не называет, это сделаю я.

– Мэйлин – хорошая соседка. Мне с ней комфортно.

– А ей с вами? – Ректор откинулся на спинку кресла, разглядывая меня с гораздо большим интересом, нежели вначале.

– Спросите у неё, – пожала плечами я, мысленно прощаясь с комнатой, в которой была не только соседка, не доставляющая больше никаких хлопот, но и собственная ванная.