Плечи Олдрика приподнялись, и хранитель делано вздохнул. Я подозрительно покосилась на него: проявление эмоция? Это что-то новенькое. Брови его сошлись на переносице.

– Очень жаль, – медленно произнёс он. – Я хотел уладить небольшую неприятность путём, который устроил бы всех.

– Какую ещё неприятность? – спросила я, ощущая, как противно затрепетало в груди.

Олдрик выразительно посмотрел на лиф красного платья, и я невольно схватилась за кулон с воспоминанием.

– Вы же не думали, что визит ведьмы в Крамор останется незамеченным? – хитро спросил старик, и спина моя похолодела. – В то время, когда вы общались с Аноли, я уже знал о гостях.

Я сглотнула, и взгляд мой метнулся к закрытой двери. Генрих подставил меня? С инститора станется! Но зачем это ему?

– Что теперь со мной будет? – деревянным голосом спросила я. – Меня сожгут?

Губы Олдрика поджались, и глаза заблестели так, словно старик сдерживал смех.

– Я хранитель, а не инститор, – наконец проговорил он. – И в мои обязанности не входит борьба с ведьмами…

– А что входит? – сразу же заинтересовалась я.

Но хранитель проигнорировал мой вопрос.

– Но меня тревожат действия Генриха, – невозмутимо продолжил он. – Поэтому я и прошу вашей помощи.

– В любом случае, – я резко поднялась и хлопнула по столу, – это ваши проблемы. И меня они не касаются. Не будут касаться с завтрашнего дня. Ибо сегодня я откажусь от сотрудничества и с самим Генрихом тоже. Разбирайтесь с ним сами!

Олдрик, казалось, не был ни удивлён, ни разочарован. Хранитель поднялся, и рука его легла на стол рядом с моей.

– Я дам вам время, чтобы подумать, – ровно произнёс он, и пальцы его скользнули по поверхности стола, открывая моему взору белую визитку. – Если передумаете, позвоните. Благодарю вас за внимание. Доброй ночи!

Он развернулся, и алая ткань зашелестела при ходьбе. Олдрик вышел из кабинета и тихо прикрыл за собой дверь. Я не выдержала и показала язык.

– Да ни за что! – прошипела я. Пальцы мои резко подхватили лист контракта, но вот голос прозвучал жалко: – Даже за такие деньги… Эх! – Я смяла его и выбросила в мусорную корзину: – Свобода дороже! Ни минуты больше не буду терпеть этого гада! Хочу я его, понимаешь…

Я вздохнула и прижала пальцы к глазам, в сотый раз пожалев, что не могу лишить воспоминаний саму себя. Дверь распахнулась, и в кабинет впорхнула Забава. Глаза её горели от любопытства, а в руках она держала дымящуюся чашку. Я уныло покосилась на кофе.

– Есть что-нибудь посущественнее? У меня живот к спине прилип!

– Пиццу? – спросила русалка, хватая сотовый.

Я кивнула, а Забава быстро продиктовала заказ, не отрывая от меня жадного взгляда. Я вздохнула и отхлебнула кофе. Живот мой громко заурчал. Русалка положила телефон и наклонилась ко мне, руки её обхватили чашку поверх моих пальцев, а взгляд ясных глаз заискрился.

– Кто это? – с придыханием спросила она.

– Хранитель, – недовольно пробурчала я. – Что бы это ни значило.

Забава вдруг мечтательно улыбнулась.

– Знаешь, – доверительно сообщила она. – У этого хранителя невероятные глаза! Впервые в жизни мне захотелось не раздеться перед мужчиной, а наоборот, надеть что-то ещё! Удивительное чувство…

Я иронично усмехнулась, высвобождаясь из её пальчиков.

– Тогда тебе к инститорам в их жуткий городок! Вот, посмотри, во что меня обрядили! Пугало огородное, не иначе!

Чашка брякнулась на стол, и я вскочила, рывками пытаясь стянуть с себя тяжёлое красное платье. Когда оно осело на пол багровой кучей, я со стоном опустилась на стул, с удовольствием ощущая кожей свежесть вечернего воздуха. Захотелось избавиться и от проклятого кулона. Я схватила амфору и рванула. Шею ожгло короткой болью, и обрывки цепочки покачнулись, свешиваясь с моей руки.