В тот период мне было не до отношений. Совершенно. Сослаться на разницу в возрасте — первое, что пришло в голову, когда прежде молчаливый агент Таурецки внезапно решил, что влюблён в свою напарницу.

— Юзеф, не передёргивай мои слова. Я всегда была против служебных романов и никогда этого не скрывала. Кому, как не тебе, знать об этом? К тому же тебе всего двадцать семь, а мне уже шестьдесят пять…

— Да плевать я на это хотел! — взвился тот. — Эльтонийки в принципе живут в два с лишним раза дольше людей, если нормировать возраст на среднюю продолжительность жизни, то мы ровесники! И вообще, я сам частично эльтониец!

О-о-ох... Умом-то понимала, что была для Юзефа самым близким человеком. А уж после того, как парень узнал, что его собственная мать не умерла, а просто отказалась от него, потому что он родился мальчиком, бедняга и вовсе сузил круг своего общения практически до одной-единственной меня.

— Не хочу сейчас об этом говорить. К тому же это не сетевой разговор.

— Не время и не место, — печально согласился Юз. — И почему с тобой всегда так, Ксана?

В голосе того, кого до сегодняшнего дня считала другом, сквозила боль. Я молчала, не зная, что на это ответить. Вопрос был риторическим. Уже давно сказала Юзефу и повторила много раз, что воспринимаю его исключительно как высококлассного профессионала и коллегу. Возможно, если бы он и в будущем так же прикрывал мою спину и всегда во всём молчаливо поддерживал, не требуя ничего взамен, в какой-то момент согласилась бы и на отношения, но сегодня моё доверие к нему было безвозвратно утеряно.

— Формально ты ушла в отпуск, а после и вовсе стала «без вести пропавшей». Но если могу тебе чем-то помочь… — робко произнёс таноржец.

Склонный к анализу разум взвесил все «за» и «против». Чисто по-женски хотелось назло предателю сбросить вызов и больше не разговаривать с ним, но…

— Можешь. Необходимо как можно скорее подготовить для главного космопорта планеты дипломатические документы о неприкосновенности на некую капсулу. Бумаги сейчас перешлю. И ещё поднять инфосеть полугодовой давности и проверить, не пропадал ли на Тур-Рине мальчик из богатой семьи цваргов. Примерно двенадцать лет. Зовут предположительно Мел, но думаю, что мальчишка соврал. Также имеет смысл перепроверить все ломбарды на наличие в них браслета из платины или белого золота с чёрными бриллиантами. Вещь крайне дорогая, так что есть шанс, что украшение за это время никто не успел выкупить. Если найдешь, то скинь адрес ломбарда.

— Хорошо, всё сделаю. Но, Ксана, если по мальчику и браслету понятно, почему ты просишь меня сделать это, то оформить документы на капсулу по твоим каналам будет гораздо быстрее и проще…

— Проще, — вздохнула устало. — Но времени нет совсем.

— Как это? Ты же в отпуске…

Пришлось сознаться.

—У меня через семь минут встреча с Дмиртарионом Ралльхардом.

— Что?! Кса-а-ана, умоляю, только не говори, что ты идёшь на свидание с этим… этим…

— Одним из влиятельнейших людей на Захране? — подсказала я.

— Неужели не понимаешь, что это ловушка?! Лоллиатэ Киано ищет Системная Полиция Тур-Рина! Ты вообще в курсе, сколько кредитов назначили за твою голову?!

— Ты мне рассказываешь про ловушку? — хмыкнула невесело. — Если меньше пятнадцати тысяч, то будет действительно обидно.

— Одиннадцать, — сквозь зубы процедил напарник.

— За угон единственного спасательного челнока с гнилых болот Пикса за мою шкуру пообещали целых двадцать пять, — вздохнула тяжело. — И ничего, как-то прорвалась.

— Ксана, пожалуйста, не ходи к нему! — взвыл Юзеф. — Где назначена встреча? А, что я спрашиваю, флаер показывает, что ты стоишь на месте… Только не говори, что это «Госпожа удача», оттуда же не выбраться! Это капкан!