– Преподавателем. В пэтэу.

– Ни за что бы не поверил! – удивился Гешка. Гурули было все равно, верят ему или нет. Сверху кто-то закричал. Гешка и Гурули одновременно повернули головы, как по команде «равняйсь!». Сержант Игушев, словно памятник на постаменте, стоял на круглом камне и размахивал кепкой.

– Что у вас? – кричал он.

– Иди, догоним! – ответил Гурули. – Скажи Рыбакову, Яныш сдох.

Игушев еще с полминуты стоял на камне, будто ждал, когда до него дойдет звук, повернулся и исчез среди камней.

Прошло полчаса.

– Не одно, так другое, – снова начал заводиться Гурули. – Куда это чучело пропало?

Он поднялся, отряхнул задницу, взвалил пулемет на плечо. Гешка понял, что скажет сейчас прапорщик, и опередил его:

– Я сам сгоняю. Сиди, отдыхай! – Гурули колебался, но Гешка, ни слова не говоря более, быстро побежал вниз, прыгая с камня на камень и сожалея, что в этих горах нет ледников.

Самое трудное в горах – ориентирование. У Гешки был кое-какой опыт, и все же место, где Яныш сдох, он нашел с трудом. Пулемет увидел издали. Подошел, поднял оружие, огляделся по сторонам и тихо сказал:

– Ничего себе фокусы!

Яныша нигде не было видно. Гешка повесил пулемет на плечо, посмотрел наверх, снова по сторонам, потом вниз.

– Что за чертовщина, – опять буркнул он.

Вокруг было очень-очень тихо. «Похоже, что он не нашел пулемета и спустился еще ниже, – предположил Гешка. – Свалиться в пропасть здесь, во всяком случае, неоткуда».

Он поправил ремень на плече и увидел, что у него дрожат пальцы. «Совсем плох стал…»

Совершенно неожиданно Гешка увидел Яныша. Тот сидел на корточках у большого камня спиной к нему. «Какает», – с отвращением подумал Гешка и негромко свистнул.

Яныш не услышал. Гешка поднял маленький камешек и бросил его в солдата. Камешек цокнул в метре от Яныша. Никакой реакции. Гешка чертыхнулся и спустился ниже.

Яныш, оказывается, сидел в брюках, привалившись к камню плечом.

– Заснул, что ли? – спросил Гешка. – Тебя ждут, между прочим…

Он тронул Яныша за плечо. Яныш не обернулся, а медленно лег спиной на камни. Гешка остолбенел от тихого ужаса. На него смотрел мертвец.

– Вот это да… Вот это да… – прошептал он, оглянулся, но не увидел вокруг ничего страшного. Тогда, содрогаясь от отвращения, он опустился на корточки. В горле у Яныша чернела отвратительная ранка, и почему-то брюки были в бурых пятнах крови. Гешка отошел на шаг – ему захотелось невозможного: позвать на помощь Гурули. И в эту же секунду он увидел людей.

Они были совсем близко. Гешка видел их узкие темные лица. Люди ходили по камням и смотрели себе под ноги, будто искали что-то. Это были чужие люди, в чужих одеждах. Это были аборигены горячих мертвых гор. У них было оружие – Гешка видел, как болтались под автоматами засаленные ремни, и, почти не дыша, стал медленно приседать к земле, не сводя глаз с людей. Он думал только о том, как спрятаться, исчезнуть среди камней, врыться в толщу горы, уйти ручьем в песок, притвориться камнем, снежным барсом, грудой одежды – кем угодно, только чтобы эти существа не увидели в нем русского солдата. Он не испытывал к ним ненависти и тем более чувства мести. Они вызывали в нем только панический страх, как нечто потустороннее, нереальное, как вурдалаки, как гигантские крысы, как зверолюди. И, немея от этого бесконечного страха, Гешка увидел, что они остановились и смотрят на него. «Это конец, это конец», – бормотал он. Его вдруг охватила такая слабость, что он рухнул на камни, машинально притягивая к себе пулемет.

И тут раздался выстрел. Это было равносильно тому, если бы перед самым лицом спящего захлопнули толстую книгу. Гешке показалось, что внутри его пообрывались все нервы или произошло короткое замыкание. Но, как ни странно, это отрезвило его, как пощечина.