– Трость, Густав Адольфович? – спросил его я. – Что случилось?

– Не обращайте внимания, господин контр-адмирал, – отмахнулся профессор, – просто новый атрибут…

Лаборатория его была недалеко – узкий отсек, заваленный всяким хламом: терминалы, провода, какие-то железки, что мигали огоньками. В углу стоял стол, заваленный голо-чертежами, а на полке – пара прототипов его роботов, маленьких, но с виду зловещих. Я прикрыл за собой дверь, и шипение замка отрезало нас от внешнего мира.

– Ну, выкладывайте, – начал я, скрестив руки на груди и прислонившись к переборке. – Что за разговор такой срочный?

Гинце прошёл к столу, бросив трость на стул, и повернулся ко мне. Его глаза за очками блестели, как у человека, что задумал что-то хитрое.

– Александр Иванович, – начал он, сложив руки за спиной, – нам нужно сделать крюк.

– Не понял? – нахмурился я. – Вы о чём?

– Вернуться в систему «Новая Москва», пока мы недалеко от нее улетели, – пояснил Гинце. – Дело в том, что на столичной планете остались мои люди – костяк коллектива корпорации «Имперские Кибернетические Системы», который мне с помощью одного человека удалось вывезти из системы «Ладога», когда там стало жарко. Это, лучшие умы, Александр Иванович. В дополнение там у нас ещё и прототипы роботов, над которыми мы работали последние годы. Без них всё, что я планировал и создавал, пойдёт прахом.

Я нахмурился, чувствуя, как внутри закипает досада. «Новая Москва» – это же не прогулка по парку. Там сейчас Птолемей Граус со своими архаровцами хозяйничает, а мы и так еле-еле ноги унесли из той мясорубки.

– Вы с ума сошли, Густав Адольфович, – сказал я, шагнув к нему. – Это же верная смерть. Мы только-только оттуда вырвались, а вы предлагаете назад лезть в самую пасть первому министру? Ради ваших железок и яйцеголовых?

– Это не просто железки, господин контр-адмирал! – возразил он, повысив голос. – Вы не понимаете, это будущее! Будущее наше и нашего императора! Роботы, что могут переломить ход войны. А мои люди – они не просто учёные, они мне верны. Я их не брошу, как вы не бросаете своих друзей.

– Красиво сказано, – хмыкнул я, глядя ему в глаза. – Только я за своими штурмовиками в пекло за вашими умниками – извините, лезь пока не готов. Слишком рискованно. Вы должны меня понять…

Гинце сжал губы, и я заметил, как его пальцы дрогнули. Он явно не ожидал, что я так резко откажу. Да я и сам, если честно, не ожидал от себя такой отповеди по отношению к Гинце. Но я не мальчишка, чтобы на уговоры вестись. Между тем упрямый профессор Гинце не сдавался. Я уже собрался уходить, чувствуя, как стальные переборки лаборатории давят на виски, но он вдруг шагнул ко мне, перегородив путь своим тощим телом.

– Александр Иванович, – начал он, понизив голос до шёпота, будто кто-то мог нас подслушать в этом закутке, – вы меня не дослушали. Я ведь не просто так прошу. Вы только представьте, что мы можем взять в «Новой Москве». Мой коллектив – это не какие-то там бородатые умники с калькуляторами. Это гении! Конструкторы, инженеры, что могут из железа и проводов сделать такое, о чём Птолемей Граус и не мечтает. А роботы… – он сделал паузу, ткнув пальцем в сторону полки, где стояли его прототипы, – это не просто машины. Это новая серия андроидов, быстрых, умных, почти как люди. Вы прекрасно знаете, кто их прототип? Это наша Алекса, старший помощник с «Одинокого». Помните, как она нас вытаскивала из заварушек благодаря своему интеллекту и способностям? Вот умножьте её на десяток – и получите, что я предлагаю.