– Я оставил тебе дивизию в полном составе и самую совершенную планетарную систему обороны, когда уходил отсюда, – первый министр долго и сурово смотрел на свою неудавшуюся креатуру, стоявшую внизу. – А когда я появляюсь здесь снова, то этой самой дивизии не вижу. Где она? Где моя дивизия? Отвечай!

Голос Птолемея эхом отразился от высоких сводов зала. Свет, льющийся из панорамных окон, играл на полированных поверхностях и создавал вокруг трона почти мистическое сияние.

– Я готов все объяснить, господин первый министр, – вице-адмирал Портников трясся от страха перед скорым возмездием и бешено думал, как бы ему избежать отставки, а возможно и тюрьмы. – Подразделение, которое вы так благосклонно подчинили мне, сражалось одно с целыми двумя «бело-синими» дивизиями. А управлял этими дивизиями никто иной, как самый величайший космофлотоводец сегодняшнего времени – адмирал Поль Дессе, как вы знаете, прозванный «Лисом» за свою хитрость…

– Оооо, в каких восторженных тонах ты отзываешься о нашем злейшем враге! – вскинул брови Птолемей, покраснев от гнева. – Говорить подобное в моем присутствии?! Я лично не раз сражался с этим так называемым величайшим флотоводцем в нескольких крупных сражениях и сражался, напомню тебе, на равных! Так в чем же гений «Северного Лиса»?! Ты точно говоришь о Поле Дессе, а не о ком-то другом? Не напомнишь мне, не тот ли это Поль Дессе, который сутки тому назад убежал из столичной системы, как побитая собака, как только увидел на радарах дальнего действия мои железные дивизии?

Граус подался вперед, и его глаза сверкнули холодным огнем. Пальцы первого министра впились в подлокотники трона.

– Да, вы правы, господин командующий, этот Дессе бежал из сектора, как трус, – тут же закивал вице-адмирал Портников. – Вы абсолютно точно назвали этого адмирала побитой собакой, но хочу лишь уточнить, что побита она, прежде всего, моими экипажами. 9-я «резервная» дивизия ценой собственной жизни остановила космофлот захватчиков и не позволила им осквернить землю нашей родной столичной планеты!

– Да помолчи уже ты, презренный лжец! – закричал, не желая больше слушать эту ересь, стоящий рядом с Портниковым молодой бригадный адмирал. – Ты сделал все, чтобы 9-я «желто-черная» дивизия погибла бесславно, и если какие-то её остатки и сохранились, то только благодаря моим «золотым» крейсерам, прикрывшим их отход!

Птолемей внимательно посмотрел на этого темноволосого молодого офицера, которого он часто видел во время церемоний еще в старом дворце.

– Кто вы, представьтесь и объясните свои слова, они требуют доказательств, – первый министр обратился к бригадному адмиралу, немного смягчив тон.

– Господин главнокомандующий, я Валериан Суровцев – командующий 1-й «золотой» эскадры гарнизона планеты Новая Москва-3, – щелкнул каблуками молодой человек, приложив правую руку к нагрудной пластине своих доспехов, так как головного убора на нем в этот момент не было. – И говорю я чистую правду, которую могут подтвердить все офицеры стоящие здесь, а также простые космоморяки, кто участвовал в обороне столицы. Мои слова подтвердили бы и экипажи 9-й «желто-черной» дивизии, если бы остались живы, но, к сожалению, благодаря вот этому человеку, – Валериан бросил ненавидящий взгляд в сторону вице-адмирала, стоящего рядом, – все они мертвы и не могут этого сделать!

Голос Суровцева звенел от гнева, и было видно, что он говорит от чистого сердца. В глазах бригадного адмирала стояли слезы – не от страха или слабости, а от ярости и горя по погибшим товарищам. Птолемею понравился боевой пыл молодого командира и его смелость, в результате первый министр уже не так снисходительно смотрел на своего бывшего подопечного Портникова.